Озеро

85 Он любил подчеркивать особенность деревенских: и вы- носливы, мол, и трудяги, и сообразительны, и душевнее город- ских, да и вообще на нас земля держится - это ж и дураку по- нятно! 5. Ныне явственно помню ту палату, куда красавица Викто- рия привела меня, одетого во все больничное, а потому ужас- но нелепое, против которого протестовала моя мальчишеская гордость: на мне были полосатые штаны на резинке - тьфу! - и полосатая же пижама, рукава которой оказались длиннее моих рук на целую четверть, а на ногах шлепанцы такой величины, что в каждый хоть обе ноги вставляй, еще и место останется. В таком наряде показать бы меня в деревне… Уж тогда мне нашлось бы такое заковыристое прозвище, от которого не от- делаться бы и до ста лет. Но что это за огорчение - одежда, когда в палате мне по- казалось настолько бело, что даже празднично. А уж светло- то! Две электрические лампочки свешивались с потолка на шнурах и сияли столь ослепительно, что больно смотреть, - как на солнце. А потолок высоченный! А кровати железные с никелированными спинками застланы белым и возле каждой маленький шкафчик под белой скатерочкой. Все это для меня было невиданно, неслыханно, неожиданно, как в поезде или трамвае, как на московской улице… Едва Виктория удалилась и я, не зная, что делать, сел на указанную мне кровать, ко мне, пошептавшись с одним и дру- гим, под любопытными взглядами приблизился пузатенький, круглоголовенький парнишечка лет семи-восьми с довольно приятной лукаво-добродушной рожей. Я улыбнулся ему, по- лагая, что он намерен познакомиться, узнать, откуда я и из-за чего меня поместили в эту больницу, в их палату. А он постоял, насупясь, оглянулся на своих товарищей и вдруг ударил меня ТЁПЛЫЙ ПЕРЕУЛОК