Сны золотые

112 Юрий Васильевич КРАСАВИН «Смерть - дело, можно сказать, задушевное, - размышлял он по пути. - Потому надо, чтоб без свидетелей… посторонние тут ни при чем». К платформе железнодорожной станции как раз подплыла электричка из Москвы, народ повалил ему навстречу сразу не- сколькими потоками. - Куда, Аркадьич? - крикнул кто-то из знакомых. - Не на боль- шую ли дорогу собрался с топором-то? Не промышлять ли по части грабежа и разбоя? Маврин не отозвался. Он пересек рельсовые пути, оглянув- шись на электровоз - в окне рядом с табличкой «Новая Корчева» маячило насмешливое лицо, еще более рассердившее Павла Ар- кадьича. За железной дорогой почти вплотную к путям огороды разбиты самозахватом; он немного поплутал среди них, ища про- хода в лабиринте изгородей; наконец, прорвался, как через коль- цо окружения, на волю, подгоняя себя: скорей, скорей! подальше, подальше… чтоб не видеть постылого города, избавиться от суе- ты его, не слышать его шума. А в лесу царила неживая тишина; именно неживая - так по крайней мере казалось Маврину, определившему себя в смертни- ки. Ни одна птаха не пискнула, не вспорхнула - словно вымерло все. Впрочем, ворона пророчески и довольно зловеще прокаркала где-то в отдалении, а потом можно было проследить вверху ее тя- желый полет. Казалось, она знала о том, что он задумал, и считала делом достойным. Маврин шел, не разбирая дороги, - под ногами валежник да черничник, сырые мхи да кочки. Далее он угодил в густые зарос- ли бредины, но это даже утешало и успокаивало: ему нравилось преодолевать сопротивление лесной среды. Попалась на пути по- лоса желто-белой травы, похожей на осоку; она была ему до плеч и местами полегла, закрывая ямы и валежины. Мертвая трава… она ждала своей последней участи; ее прибьют холодные дожди, схватит мороз, а ветер повалит, и снег засыплет… весной обра- тится трава в прель…Павел Аркадьич приостановился, похлопал