Сны золотые

135 СНЫ ЗОЛОТЫЕ а отрешаясь от окружающего мира, то есть погружаясь в самого себя. Самое тихое и безмятежное место, куда он, Маврин Павел Аркадьич, погружался ранее и, по сути дела, пребывал ныне - это его душа. А лес - это внешнее… равно как и тихая деревня. Ближний лес стал уже привычней ему и вроде бы как до- машнее. Он уже свой… в некоторой степени. Но одиночество, рождавшее в душе тоску и душевную го- речь, все еще владело Мавриным и может быть даже усилилось, поскольку стало осмысленнее, как бы обрело ясность, откристал- лизовалось и выпало в осадок - теперь уж навсегда. Тяжесть эта лежала в душе холодно и мертво; именно она не давала ему ощу- щения жизни и там, в городе, а теперь и здесь, в лесу. Кажется, никогда в жизни он так напряженно не работал, как в эти дни. То есть не было раньше такого, чтоб вот весь день с утра до вечера он рубил топором, пилой пилил, заступом рыл, таскал бревна и камни… Дровяные поленницы вокруг своего логова он разобрал и вместо них врывал в землю высокие столбы, этак в полтора че- ловеческого роста, ставя их парами на расстоянии, равном тол- щине бревнышка. Сосновые да еловые сухостоины он и укла- дывал одно на другое, чередуя со слоями подсохшего мха. Так получалась у него стена. А крепил он ее с помощью алюминиевой проволоки, какой немало находил вдоль высоковольтной линии электропередачи. Ранее ему не приходилось ничего строить – ни дома жило- го, ни дачки, ни баньки, ни обыкновенного сарайчика; но он был некогда неплохим конструктором на заводе, и потому мыслить пространственно ему было привычно. Можно предположить, что будущее жилище должно получиться столь же нелепым, как и формовочный полуавтомат, но практичным, надежным. Крышу Маврин решил сделать бревенчатой, а поверху по- крыть пустыми полиэтиленовыми мешками из-под удобрений, что валялись у дороги; он уже принес их к новому месту своего ТРУБА З ВЁТ