Сны золотые

17 СНЫ ЗОЛОТЫЕ на витрину валютного магазина: не ахти что, а все-таки недоступ- но. Каждый раз с обидой неизвестно на кого ему думалось: вот ведь замужем, конечно, эта Людмила…А муж кто? Небось, какой- нибудь замызганный мужичок, который запивает по выходным дням и тискает эти белые плечи, белую грудь нечистыми лапами. А пахнет от него скверным куревом или чем-нибудь похуже. «Нет, - снова и снова говорил он себе, - эта женщина не годна для хуторка - грузновата слишком… от хороших харчей да хо- рошего аппетита. В ней нет живости, огня, воодушевления. Она живет, чтобы есть, а надо наоборот: есть, чтобы жить. Жить! Вольно, свободно, не подчиняясь чьим-то прихотям, приказам, не оглядываясь на кого-то, кто над тобой начальствует, - вот что та- кое жить по-настоящему. А не затем, чтоб служить собственному желудку». Но это было несправедливо - думать о Людмиле так: ведь, было же в ней что-то, навевавшее успокоение, утишавшее досаду и раздражение. Уж наверняка мужу спокойно живется возле такой доброй крупной женщины. «Как за каменной стеной», - усмехаясь, думал он, следуя за нею глазами. Конечно, она и в любовных утехах ленива да неповоротлива; уж сама не поцелует, не обнимет… но мужу покорна, податлива, пусть даже от той же лености. Как бы там ни было, в этом магазинчике Евгений Вадимыч чувствовал себя корабликом, зашедшим в уютную гавань после долгого плавания по бурному морю. И жаль, что неловко было сидеть тут со стаканом кофе долго, и тем более неловко затевать пошлое ухаживание: как-никак летами он за сорок и уж лысина ото лба до затылка, и морщины на лбу, и резкие складки у рта, да и вообще неказист - что за ухажер! Но вина ли это, что не потерял он интерес к молодым делам? Жена Татьяна с годами утратила женскую округлость и об- рела угловатость и в фигуре, и в повадке; ей стало свойственно ХУТОР К