Сны золотые

190 Юрий Васильевич КРАСАВИН «Созерцательную часть моего вступления на эту землю мож- но считать завершенной. Пора приниматься за дело». 4. Лев Алексеевич облюбовал себе для житья хоть не самый лучший среди прочих, но очень привлекательный дом: чем-то он сразу тронул его сердце. Были и покрепче, и попросторнее, но этот больше понравился: у него смиренный, однако же очень до- стойный вид - он не взывал о помощи, не жаловался на судьбу и не спесив был, не кичился, подобно тем, что в середине деревни.. Перед его фасадом росли четыре березы, довольно молодые, со- хранилась под ними лавочка - широкая доска на двух чурбанах; на доске той крупно вырезано: «Надя + Оля = дуры», а с ребра в потайном месте «П+Н = Л». Почему-то надписи эти сделали дом обитаемым: чьи-то души как бы присутствовали тут, и потому Охотников решил поселить- ся именно в этом доме. Он вступил в него, уже по-хозяйски при- меряясь, как ему тут устроиться. В сенях свет падал сверху, с чердака, через проем лестницы и из бокового оконца, но было все-таки полутемно, не разглядеть всего. Под лестницей корзина прутяная лежала на боку, на стене висел старый хомут, вернее, остатки его - деревянные «клещи» в лоскутках изветшавшей, истертой кожи и в клочках войлока. Вступив в жилую часть избы, гость увидел стол в перед-нем углу, старый-престарый, скобленый; над ним перед пустой бож- ницей висела лампадка стеклянная с отколотым краем. На вы- цветших обоях остались как бы тени от висевших тут некогда рамок с фотографиями, а в простенке как тень висевшего здесь когда-то зеркала. В кухонном чулане что-то вроде низкого шкафа из толстых досок, издырявленных жучками-древоточцами. «Наверно, это называется залавком, - подумал Охотников. - Для чугунков, горшков, сковород…». Из бокового окошка был виден скат берега и озеро; в зерка-