Сны золотые

250 Юрий Васильевич КРАСАВИН 24. Не скоро, лишь через две недели подвернулась-таки оказия, и Лев Алексеевич Охотников опять десантировался на том же поле возле Клюкшино. - Ну что, батя? - кричал ему из открытой дверцы вертолета Михаил. - Как договорились, да? Если заболеешь или кто-нибудь обидит, поднимай белый флаг! И тот с земли махнул рукой: мол, все в порядке, можете ле- теть. Зять любил подтрунить над ним и делал это весело. Насчет белого флага был у них разговор ещё в Москве. - Возьми, возьми, - уговаривал его зять. - Буду пролетать мимо, увижу его как сигнал бедствия, желание сдаться. Тогда приземлюсь, прихвачу. И он взял с собой флаг… правда, не белый. Нет-нет, не сиг- нал бедствия и не как знак того, что он сдаётся. - Счастливо, полковник! - донеслось из окошка пилотской ка- бины сквозь шум винтов. Вертолет сделал крутой вираж и стал удаляться низко над ле- сом. Наступила тишина. - Ну вот, десантировались, - сказал вслух полковник. А потому он употребил во множественном числе это слово, что теперь был не один: в плетеной корзинке шевелились и по- давали голоса две «живые души» - щенок немецкой овчарки в месячном возрасте и трехнедельный котенок, рыжий-рыжий, прямо-таки излучавший солнечный свет. - Ну что, ребята? Вот вам терра инкогнита, - бодро сказал им полковник, присаживаясь на корточки перед корзинкой. - С бла- гополучным прибытием! Он откинул плетеную крышку корзинки, выпустил их обоих - они боязливо ступали, словно опасаясь уколоться, оглядывали, принюхивались к травке. Лев Алексеевич покормил их холодной котлетой, попоил молочком из бумажного пакета и опять посадил в корзинку.