Сны золотые

60 Юрий Васильевич КРАСАВИН Знакомая по любимому кинофильму фраза эта заставила Ра- иску засмеяться, сбила с роли. - Ты старый уж, барин! - укорила она. - Немощный, ни на что не годный, как карамора. Сходи на богомолье в Троице-Сергиеву лавру, там на тебя епитимью наложат за грехи; или в Баден-Баден поезжай - минеральную воду пить от колик в боку. - Была б ты барышней - другое дело: может, и снизошел бы, - не слушая ее, рассуждал он. - А до холопок мы, Сутолмины, не охотники. Мы породы своей не портим. - А право-то первой ночи? - возразила Раиска. - Не смерды, не холопы его придумали, а ваш брат, крепостник да рабовладе- лец. Вы испокон веку до крестьянского тела охотники были. В ответ на это он сказал довольно спесиво: - Мы, Сутолмины, - столбовые дворяне, а со стороны ба- бушки Агриппины Матвеевны восходим к князьям Бельским. Но высоким происхождением не чванились, у своих дворовых даже детей крестили - это правда. Но чтоб за крепостными девками бегать, то считали за потерю чести и достоинства. Даже если не- которые из девок и слышали про Баден-Баден, все равно мы до них не снисходили. - Теперь я понимаю, что такое классовая ненависть, - Раиска и впрямь воспылала этой самой ненавистью. - До чего же я тебя ненавижу! Убила бы на месте! - Видишь ли, - объяснил он, отхлебывая опять из стакана ян- тарное пиво. - Мы, аристократы, не могли восхищаться крестьян- ками. Чем там можно соблазниться, посуди сама. Вот хотя бы по части разговорного жанра: что может предложить для беседы холопка? Удойна ли корова… сколько навозу вывезли на поля… кобыла ожеребилась, овца объягнилась, кошка окотилась… каша пригорела, горшок раскололся. - Противней тебя никого нет, - сказала Раиска. - А барышня… о, с барышней поговорить - праздник для души! Она, черт побери, и по-французски, и по-аглицки… Про Мастера и Маргариту, про принцессу Диану, про Мэрилин Мон-