Сны золотые

7 СНЫ ЗОЛОТЫЕ за ломкий валежник и корневища аира, за багульник и осоку, уже в панике, уже с отчаянным криком, готовым вырваться из горла! И вдруг ноги нащупывают спасительную твердь. О, радость! – дно полого поднимается, скоро становится даже и не топким, а песчаным, и вода уже чиста, без ряски и гниющего лесного му- сора. И вот тут выбравшегося из трясины Евгения Вадимыча встречала громким заразительным смехом молодая женщина с тяжелым узлом волос на затылке, туго перехваченная в талии фартуком, с подойником или тазом выстиранного белья. Она сме- ялась, изгибаясь полным станом и приговаривая: - А я-то… я-то испугалась: кто это… там пыхтит да фырка- ет? Не болотный ли дедушко? Он сокрушенно обирал с себя опутавшие его плети рдеста, отжимал полы куртки – вода стекала зеленая от мелкой ряски или мутно-коричневая от ила. И уж полный конфуз: лягушка выпры- гивала из кармана, шлепалась на землю. Тут женщиной овладевал новый приступ веселости, а Евгений Вадимыч только улыбался смущенно: - Заблудился вот… чуть не утонул. Гиблые у вас места. Хотя что же тут гиблого, если стоял он на живописном бе- режку: сосны поднимались по пологому склону, заводи тихие… Она замечала, что ладонь у него порезана осокой до крови, и тотчас переставала смеяться, брала его руку, озабоченно осматри- вала, сразу перейдя на сердечный лад: - Ишь, угораздило его! Ну, пойдем ко мне, горе ты мое… Да, именно так, ласково и сердечно: «Горе ты мое…». Это была не городская женщина, с говором особенным, на- певным, какой бывает только у тех, кто проживает в далекой глу- бинке и не испорчен телевизором да радио. Ивовые кусты клонились с берега, тропка восходила меж па- поротниками, а в папоротничках тех черничник с брусничником в россыпях ягод, ночные фиалочки-любки там и тут и никому не нужные грибы - моховики, дуплянки, а по подлеску молодые че- ХУТ Р К