Книга

118 Как умирала надежда Школьный хоррор Зеленов был обижен. Зеленов был зол. Зеленов был голоден. Зеленов хотел домой. Зеленов был двоечник. Зеленов был оставлен после уроков... Сначала Зеленов с унылой обречённостью подумал, что подержат полчаса и отпустят, но сидел он уже глубоко во вторую смену. Когда прошли первые 45 мин., и Зеленов услышал звонок, он вяло закрыл тетрадь и понёс через класс Надежде Викторовне, преподавательнице русского и литературы. Надежда Викторовна была пряма, суха, безулыбчива, неопределённого возраста женщина. Надежда Викторовна с искусственным удивлением посмотрела на Зеленова: – Куда это ты собрался?! Ну-ка на место, открыл тетрадочку, и переписываем... ммм... «Бежин луг». Внутри Зеленова лопнула давно натянутая и уже перекрученная струна. Лопнула звонко, просадив весь зеленовский позвоночник, от чего Зеленов осел и задохнулся от безнадёжной ярости. – Любишь с горки кататься, люби и саночки возить, – с удовольствием изрекла Надежда Викторовна, чиркая красным в чьей-то тетради. Зеленов побрёл к парте. Зеленов открыл учебник, но букв не видел. Он думал об уютном запахе квартиры, вкусном обеде, который он лично и с наслаждением разогреет... Новый звонок вывел его из оцепенения. – Сиди, сиди, – певуче произнесла Надежда Викторовна, не поднимая головы. Зеленов похолодел. – Надежда Викторовна, я переписал... – обречённо соврал он. – А теперь пиши: «Я больше никогда не буду прогуливать уроки Надежды Викторовны». Пишешь ровно, аккуратно и без ошибок. Будут ошибки, начнёшь заново... Дрянь... Когда Зеленов плёлся домой, то уже не чувствовал голода. Одно безразличие, отупление, ощущение нереальности.