Книга

272 “Вперёд, на сцену, публика ждёт!”, и выбегает на сцену без пистолета! Зал замер. Они поднимают руки, Шторц с пистолью, великолепный Жбанковецкий с пальцем указательной руки. Гремят два выстрела – пистоль Онегина и губы Жбанковецкого... Всё смешалось! Шторц, вопреки великому Пушкину впадает в обморок, его уносят пожарные. Великолепный Жбанковский доигрывает Онегина Онегиным!”. *** Этот Жеманский играл Ноздрёва. Собирается он заносить над Чичиковым-Крабовым черешневый чубук, глядь, а в руке у него натурально чубук не черешневый. И этот профан в подобном состоянии доиграл до конца роль! Крабов после этого слёг. Я так же слегла. Публика валила в буфет, опрокидывая ряды и цепляя занавес... *** Блистательный Щучий играл Ивана Грозного в “Иване Грозном”. Выходит на сцену, бьёт посохом о землю (в пол) и произносит гениальную фразу: “Бояре, ниц!”... Бояре и челядь от игры Щучева падают ниц, бьют челом об пол и рушатся все в бессознании. Блистательный Щучий, видя, что массовка в (далее неразборчиво), обводит взглядом публику и вновь произносит: “Бояре, ниц!”. И достоверно гремит посохом! Что тут началось! Слышен был стук голов об кресла, а меня, бессознательную, выносят пожарные в уборную. Блистательный Щучий играет Грозного при полной тишине! *** Этот Жеманский играл роль гусара, а Гарбовская отставную княгиню в ссылке. Гусар домогается княгини. Княгиня мук не переносит – ни в какую! Меж ними стол с яствами. И вот они так впали в роль, что Гарбовская надкусила и жуёт бутафорское яблоко из воску! Жеманский, на реплике: “Да пропади оно всё пропадом, Елизавета!”, натурально отрезал ногу индюка из папье-маше и натурально съел! Гарбовская, в чувствах, надкусывая яблоко, произносит: “Вот яблоко раздора, страсти, познания добра и зла!”. Бросает Жеманскому надкушанное яблоко, которое тот тотчас же съедает!