Книга

287 – Новенький, – нежно звякнуло за спиной, – симпатичный. – Всё равно помирать! – пискнуло и булькнуло слева. – Смотря как! – деловито пробасило и угасло в потолке. «Сом», – догадался, заглянув, Мясоедов. – Суши! Вот эстетика! – продолжил Сом. – Ой! Меня сейчас стошнит! – плеснулась Сёмга. – Ага! Тобой и стошнит… – ухмыльнулся Лещ. – Всё равно помирать! Мясоедов резко повернулся на отказавших конечностях. – Ты, Камбала, истеричка! – повысил голос Сом. – А ты, дядя Сом, эстет? – развязно вякнуло от лещей. – Будешь красавчиком на блюде лежать с какой-нибудь глупой петрушкой в пасти и думать, что это твоё предназначение! – Не трожь дядю, пошлятина! – взвизгнула Щука. – Ты вообще, кроме как к пиву, не бываешь! – Сука ты, Щука! – нахамил Лещ и окунулся. – Мне б руки, как у человеков, я б тебе отчешуял! – рявкнул Сом так, что Андрей вздрогнул. Где-то рядом захихикала неуловимая мойва и, на удивление низко, заржала ускользающая тюлька. Мясоедов осторожно направился в сторону Сома. – Крадётся новенький! – громко и чётко заметил Лещ. – Щас дяде Сому настанет карачун! Андрей остановился на полпути. – Э! Вы что вытворяете?! – завопил он, и потолки вернули его голос акустическим градом. – Не может быть, чтоб рыбы разговаривали!!! Ангар взорвался разноголосым гоготом. Рыбы смеялись над растерянным Мясоедовым. – Ерша-то отгадал, пацан? – грубо спросил Лещ. – Каякеры херовы второй месяц отгадывают. Не вяжется у них Ёрш с тремя буквами! Рыбы снова заржали. – Что за бред?! – прошептал Андрей. –Ага, – ухмыльнулсяСом, – это как любовь водолаза с парашютисткой! Она вечно упавши, а он перманентно утонувши! – Ни к селу, ни к городу, – булькнул Лещ.