Книга

29 В зоне Курякина и соседей стояла гробовая тишина. Пассажиры пялились в сканворд, даже неудобно вывернув шеи, и шевелили губами. ………………………………………………………………………………... – Галь, – издалека начал главред. – Маша, – с преувеличенным позитивом поправила Галя, тряхнув чёлкой и снова занавесив глаза. Редактора это неимоверно раздражало, но, будучи врождённым интеллигентом, он давил в себе желание отвернуть эту тупую головку. За полной ненадобностью этой части тела – отвернуть. Тело само приходило бы в редакцию, занимало место, отвлекало сотрудников. – Маша, – продолжил главред, – я видел твой сканворд. Случайно не проследил… Я никогда не просматриваю эти странички, упор делаю на серьёзные материалы. Маша сияла и с вечной своей детской игривостью кивала не нужной головой. Главред удивлённо понаблюдал за её движениями. Снова живо представил, как своими большими и узкими ладонями он обнимает Галемашины уши, и отворачивает, отворачивает эту симпатичную, но бесполезную башку. Шея перекручивается, утоньшаясь, а Маша всё тупо лепечет, и нет конца отворачиванию. «А она и не заметит», – устало подумал редактор. А она и не замечала. – «Высокий мужчина»? – главред болезненно посмотрел на Галю. – Дыдла! – бодро тряхнула чёлкой голова. – Гммм… Часть света? – Мадагаскар. – Маша, я тебя увольняю. Ты безграмотна и, к тому же, врёшь без зазрения совести. Чёлка перестала трепыхаться, в глазах внештатной, заметьте, сотрудницы мгновенно блеснула ярость. – Я тут одна пашу как лось, терплю домогательства всяких мудаков, и меня ещё и увольняют! – Маша вскочила, чуть не опрокинув кресло, и, залившись уж слишком чрезмерными и уж слишком крупными слезами, бросилась из кабинета.