Книга

50 стуком лег на стол. Юлия Сергеевна снова хихикнула. Раиса Дмитриевна сосредоточенно выдавила линзу из оправы очков. Валерий Васильевич саркастически раскрыл было рот, но язык застрял между сведёнными челюстями. С пожелтевшей овальной фотокерамики на педсовет смотрела симпатичная женщина лет тридцати пяти. – Да он просто отъявленный хулиган! Он над Вами издевается! – испуганно взвизгнула Александра Павловна. – Гм… – раздалось из угла, – позвольте взглянуть, а то мне не дотянуться, – учитель рисования Анатолий Михайлович принял листок и фотокерамику и задумчиво уставился на них, переводя взгляд с одного на другое. Педагоги глазели на Анатолия Михайловича. – Он ещё и свою принёс, чтобы мы в родстве не сомневались, он, извольте видеть, на маму похож! – вдруг зло звякнуло со стороны Юлии Сергеевны. С мышиной проворностью рука скользнула в папку и через стол со скрежетом, по направлению преподавателя ИЗО, проехал ещё один керамический овальчик. Все снова повскакивали с мест и тут же сели обратно с выпученными глазами и отвислыми челюстями. С фотокерамики, покрытой тонкими трещинками кракелюр, учителям улыбался Андрюшенька. II – Похож, – констатировал Анатолий Михайлович, – а если взять его рисунок, то общие анатомические черты мамы прослеживаются. Валерий Васильевич и Александра Павловна одновременно брызнули яростной слюной. Валерий Васильевич кричал про двадцать первый век, друзья, будем реалистами, с ума все посходили, это просто комедия какая-то, все видели Андрюшеньку, ребёнок как ребёнок, Сапрыкин из 6-го «Г» вот тот хуже зомби – вампир, убийца, сделай мне, Алексеич, кол осиновый, я этого Сапрыкина после уроков оставлю и т.п.! Александра Павловна кричала про честь школы, хулиганство и распустились тут все, без сменной обуви ходят, цветы сломали в рекреации на первом этаже, когда в столовую несутся, точно вурдалаки! Педагогизашумели, атмосфера слегкаразрядилась. РаисаДмитриевна, пытаясь вдавить обратно линзу, сломала дужку и постучала ею по столу.