Биография Пролетарки

9 проморгает кто, не оттолкнет вовремя,—, мастер заметит,—с ротозея штраф. Был такой случай: не хватило ткачу Самойле Камушкину шпуль на уток. Заявил мастеру—с него штраф. — Дескать, больше, чем надо израсходовал. — Ладно. На другой день Камушкин, не будь дурак, взял шапку да по ткачам вроде по-миру: кто шпулю даст, кто—две, глядишь,—и набрал. Поклал в фартук и пошел себе домой. Сторож, конечно,—куда? — Домой, известно. — Так что же ты такой-раз̕ едакий ? Разве можно, чтобы шпули домой таскать?.. — А как же, если у меня лишку осталось. Зови мастера! — Ладно. Позвали мастера. Он ему тоже: — Скости штраф—это мой лишок. С этого, можно сказать, и пошло. А начиналось-то с другого. Раз в дачку подошел прядильщик с мюлей к кассе, а кассир смеётся: — Хе-хе, с тебя причитается—вот штрафы все да за харч, да ещё должен останешься 2 с полтиной. Тут пошумели маленько, потому—кому три рубля, кому пять,— больше никто не получил. На следующий день на работу никто не пошел. — Уж гудок свистал, свистал, тужился, тужился. А мы стоим на улице—покуриваем, поговариваем. — Тут директор Самухин, Матвей Самуйлович прискакал, зверюга лесная он был для фабричных, так тиранил, что и сказать нельзя,— особливо, которые бабы. Орет на нас с лошади: — Что за новое дело? Встать на работу, а то завтра же расчет!.. — Не встанем, рассчитывай всех! Небось не рассчитаешь! Скости штрафы. Директор покраснел, как чирий. — Братцы, да что же такое? Бунт? Небось, как брюхо подведет, пойдешь?.. — Чорт тебе братец, работай сам!.. — Бей его, что с ним толковать! И полетели в кривоноса каменья и слова разные нехорошие. Хорошо,—кучер лошадь сапогом саданул, а то забили бы его до смерти.