Биография Пролетарки

25 отталкивается от стены. — Не передергивайте фактов, тов. Мудрый. Я говорю, у нас—два пути. Один путь, куда вы нас незаметненько с шуточками подталкиваете— к хозяину на поклон, а другой—помереть за рабочее дело. Я говорю: пусть те, у кого штаны мокрые, отправляются к чортовой матери, хозяину задницу лизать. Не пыльно, прибыльно. А за московских товарищей вы не прячьтесь. Они сами по себе, мы сами по себе. — А детей, куда, Ершов, денешь?—не поднимая головы, тихо спросил пожилой рабочий. Бритый сел на парту и молча открывает и закрывает крышку. Потом резким движением с шумом захлопывает ее и кричит: — Ну, а что дети? Детям все одно подыхать и потом,—он оживляется и цепко хватается за новый аргумент. Ладно, сдадимся, продадим рабочее дело. Хорошо. А какая нам от этого корысть? Всех нас всё одно туда загонят, куда ворон костей не носит. Неверно скажешь? Лучше я у ворот сдохну, но по крайности знаю за что. Пожилой рабочий в голубой рубахе поднял лицо, медленно поднялся и некоторое время стоял молча, собирая мысли. Нетерпеливо выждал, когда Ершов кончит, он резко начал: — Вот все мысли твои нам и прояснились. Как яичко облупленное на ладошке. А я так думаю... нам с тобой, Ершов, все-равно в одной камере сидеть, тут глаза закрывать нечего, нас с тобой все едино не простят. А рабочих-то на ф-ке—ты, да я, да Мудрый? Всех-то в Сибирь, небось не угонят, никакой Сибири не хватит. А как начнут из пушек садить, всех тут перебьют. Пушку на Ершова не наведешь. Ты о себе-то позабудь, а о других подумай, какая после такого кровопролития вера нашей партии будет? Вечером из Москвы пришло сообщение, что на Пресне одна за другой падают баррикады. А потом лазутчик принес сведения, что солдатам подтянутого из цехов Владимирского полка выданы боевые патроны, чистое белье и отдано приказание утром в боевом порядке выступать к фабрике. Ожидая последних известий из Москвы, стачечный комитет обсуждал вопрос—сдать или защищать баррикады в случае, если восстание в Москве уже подавлено. Мудрый торопил: Товарищи, до утра надо вынести решение. Время уйдет и будет поздно. Кто желает говорить? Усталыми глазами Мудрый следил за спором и видел, что по невидимой трещине раскалывается стачечный комитет. Вокруг Ершова сбилась холостежь, молодые рабочие. Эти требовали защиты баррикад без всяких оговорок. Другая группа—пожилые, выстоявшие десятки лет у машин, научившиеся вдумчиво и внимательно подходить к жизни— поддерживала предложение комитета РСДРП о сдаче баррикад по получении сведения о подавлении московского восстания.