Биография Пролетарки

36 деревенских. — Ну, врешь, они за свободу для всех, и для рабочего и для крестьянина и для барина, и для купца и хозяина. — Что-ж, свободу-то, ее, с хлебом есть станешь? Она, как нагайкой в пятом году, так нажгла, досель чешется. Вот этот правильный номер — большевицкий. Коль хочешь хлеба есть, голосуй за номер шесть. — А ты почем знаешь? Мало бы что написали, бумага все стерпит... Так рассуждали. До ночи заседал фабком, разрабатывая правила внутреннего распорядка и звонко цокали по льду шаги патрулей. Редко раздавался окрик: стой, кто идет? Ночью ходить не дозволено, ступай спать. И опять звенят одинокие шаги. Когда солнце третий раз встало на свободной фабрике, на заборах висели написанные на ремингтоне правила внутреннего распорядка и подписано: «Общезаводской комитет товарищей тверской мануфактуры». Пробегая торопливо, какой-то в бобровом пальто заметил: — Насажали мужиков, писать, как следует не умеют: «ма-ну-каф-ту- ры». — А вы, господин, молчите! Какой знающий нашелся! Не для тебя писано. Проходи себе,—замечает какой-то рабочий. И он пошел, глубоко воткнув голову в плечи, торопливым сторожким шагом.