Биография Пролетарки

43 продукция довоенная, крепкая,—на износ веку ей не будет, а ты теперешняя... Самого-то нет?.. — Здесь, где ему быть. Вышел только куда-то. Дядя Левон, старший рабочий с прудов. Частенько он заглядывает на подпись, материальную книгу. — А что ты так на продукцию сердит теперешнюю? Чем не потрафили? — заводит один из молодых рабочих, смеясь глазами. — А как же, ну скажи! Товар наш взять, где-ж ему довоенного угнаться. Ни форсу такого нет, ни лоску. Дядя Левон лезет в пиджак, достает из папиросной коробки дома заготовленную папироску, спички, и пуская дымом продолжает. — Калоши тобе за свои денежки не сыщешь. — А за что его, лоск-то! Раз сдернешь, и нет его. Скажем, сошьют тебе рубаху лощеную да блестящую и пойдешь ты в церковь. Но дорогой тебя дождь застанет и воротишься ты в чем? Хорошо это? Ну, а галоши. Это-то, точно… Все сразу разве сделаешь, сразу и блохи не убьешь, не только социализм построить. — Со-ци-ализма! На что она мне. И без ей проживем. Как отцы и деды жили, не тужили и не плакали. Тут сторож Крылов, доселе молчавший, встает, и, сверкая молодыми глазами, начинает: — Не дело, Левон, говоришь. Раньше ты сколько работал. А? — Ну, 9 часов. — А еще раньше? — Ну, десять. А тебе что? Тогда к теперяшнему не приравняешь. Поработаем,—отдохнем, потом еще, ну и дело все.