Биография Пролетарки

44 — А у тебя память-то, право плохая! Помнишь, как 12-то работали? Забыл? В голову ровно молотком кто тебя дует, а ты стой. А еще чего? Булку-то в праздник только и видал. А дети почему шли кривоногие и брюхатые? А еще скажи на милость, почему молодые на стариков походили? Это с хорошей жизни, что ли? Аль забыл, как в пятом году и пораньше с флагами ходил, песни пел? Наша теперь фабрика, сами себе хозяева!.. — Да, фабрика-то наша, а гудки чужие. Не наши, стало быть, гудки. — А чьи-ж?.. —А, да что ты пристал: — чьи-ж, чьи-ж! Подъ ты в болото. Оно, конечно, облегчение вышло: ребята наши в школах. Дядя Левон опять лезет в карман. — Ишь, ты «Сафо» куришь, а говоришь! — проезжается кто-то относительно коробки. — Сафо, которое из корешков фабрики «Дядя Левон и компания». Дядя Левон чиркает спичку, — головка ломается. — Ишь, и спички тоже вот. Шведские, а головки советские, — пять минут вонь, а потом огонь. Продукция с качеством. В это время проходит мастер. Дядя Левон берет шапку и уходит. — Качай вторую пару. Сейчас в отбельную берут. Поднимаются из-за стола, стряхивают крошки и идут. Мягкий шум ремня переходит в урчание: —перевели с холостого шкива. А старик Крылов снова уселся на скамеечку и уложив голову на руки смотрит вперед. — Да-а—говорит он, и опять затихает. «Тверская Правда», 12 декабря 1926 года