Памяти композитора Вениамина Флейшмана

21 НА СТЫКЕ ВЕЛИКИХ ЭПОХ: ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ Веня окончил девятилетку в городе Бежецке и хотел получить музыкальное образование. Он играл на скрипке, участвовал в самодеятельном оркестре города. Против воли родителей уехал в Ленинград, поступил, кажется, в подготовительную группу музыкального училища, но без стипендии. Видимо, у него были мелкие сбережения, на которые он протянул месяц-другой, но поскольку родители ему не помогали, пришлось закончить учебу и вернуться в родительский дом. В Бежецке к этому времени открылись краткосрочные курсы учителей, на которые Веня и поступил. По знаниям он был сильнее многих курсантов и частенько помогал товарищам. 1 сентября 1930 г. моя жена хотела с Веней идти в то здание школы, где он должен был занимать- ся, и представить его ученикам. Но Веня сказал, что он сам им представится. Жена уступила, а Веня, придя в школу, сразу сделал ошибку: сказал ученикам, что его зовут Веня, а не Вениамин Иосифович. Об этом я узнал позднее, ругал его, но дело было сделано: ученики звали его Веней. Он относился к ученикам не как учитель, а как товарищ, что, конечно, сказалось на дисциплине. В 1930/31 учебном году учителя проводили большую общественную работу по коллективизации сельского хозяйства и проведению различных кампаний. Веня Флейшман любое задание сельсовета вы- полнял хорошо, умело и по-деловому разъяснял политику партии, среди взрослого населения завоевал уважение, кулаки его побаивались, а вот дети не боялись. Скоро он и сам почувствовал, что поставил себя с детьми не так, как бы следовало. Помню, что он однажды пришел ко мне и пропел: «Ну, какой же я к чорту шкраб 9 , ведь только для статистики!». Хорошо проходили у него уроки музыки под акком- панемент скрипки. К революционным дням мы готовили выступления школьников, и Веня Флейшман всегда руководил хором, разучивал с ребятами новые песни. Мужики любили его за то, что он всегда был готов поделиться всем, что у него есть. В те годы было плохо с куревом. Как-то я достал десять восьмушек махорки, две дал Вене, а на второй день он пришел ко мне и снова просит закурить. Оказывается, ту махорку, что я дал, он разделил между мужичками, у которых совсем не было курева. Таков был Веня Флейшман, человек будущего. С осени и в течение зимы девушки собирались по вечерам с прялками. Девушки пели песни, пряли лён. На эти «беседы» приходили парни с гармошкой, устраивали пляски, игры, садились с девушками в «кружок». Веня, житель города, не знал порядков на этих беседах. Он пришел ко мне и просил рас- сказать, как проходит беседа, как себя там вести. Я проинструктировал его, и он стал ходить на беседы, ближе знакомиться с молодёжью. Парни хорошо относились к Вене. Да и как плохо можно относиться к человеку, который ко всем по-товарищески расположен, делится всем, чем может! Помню, весной одному парню-бедняку Веня в какой-то праздник отдал свою лучшую рубаху и костюм, чтобы тот мог идти на гулянье к девушкам в соседнюю деревню. В педагогической деятельности Веня разочаровался и в 1931 году пошел работать в город Весье- гонск председателем Союза воинствующих безбожников; он был членом РК ВЛКСМ. Однажды в рай- коме комсомола зашел разговор об одном партийце, которого не то исключили из партии, не то дали строгое взыскание. Все комсомольцы считали это взыскание неправильным. Товарищи подзадорили Веню, и он пошел к секретарю РК КПСС Томингу, крупно поговорил с ним. А Томинг добился того, что Веню сняли с работы и исключили из комсомола. Веня Флейшман ездил в Москву, обжаловал ис- ключение из комсомола. Говорили, он в Москве работал грузчиком, чтобы заработать на жизнь, пока не добился восстановления в комсомоле 10 . После этого я потерял Веню из виду. То ли в 1940, то ли в 1941 году я написал письмо родителям Вени и просил сообщить о его судьбе, а ответ мне написал сам Веня. Оказывается, он учился в консерватории в классе Шостаковича, о котором замечательно отзывался. В это время Веня работал над «Скрипкой Ротшильда», писал мне, что дело подвигается медленно. Он был в гостях у родителей и приглашал меня в Ленинград, сообщил ленинградский адрес. Во время войны в 1942 г, будучи в армии, я проезжал через Бежецк и забежал к родителям Вени. Мать Вени сказала мне, что от него уже 4 месяца нет писем. Как мог, я утешил мать Вени, а больше о нём ничего не слышал. Меня нисколько не удивило, что Веня добровольцем ушёл на войну. Это было в его характере. Это был человек будущего, любивший людей и ненавидевший фашизм. К. Манжин, пенсионер-учитель 9 Шкраб, т.е. школьный работник. 10 По всей вероятности, эти события происходили в 1933 г.