Памяти композитора Вениамина Флейшмана

44 ЕЛЕНА СИЛИНА. В Л Е НИН Г Р А Д С К ОЙ К ОНС Е Р В А Т О Р ИИ с басами или с тенорами. В общежитии композитор не может заниматься, придет в консерваторию — нет классов, идет погулять. Приходит вечером — опять нет класса. Это настоящая человеческая ката- строфа, когда человек борется и борется без конца». Темпераментно прозвучали слова Левиева: «Товарищи, дайте нам настоящие жилищные условия, чтобы можно было заниматься. Комната у меня хорошая, но заниматься в ней негде, потому что рядом играют на пианино в четыре руки. Три свободных дня нам не помогают, мы гуляем по консерватории. Дайте нам где заниматься, так как очень неудобно каждый раз оправдываться перед профессором по поводу невыполненного задания». Но, конечно, более важными темами обсуждения стали вопросы учебного плана консерватории, специальных дисциплин и уровня преподавания. Леман: «Задача нашего собрания — определение состояния факультета на сегоднящний день, опреде- ление всех болезней, ему присущих. Каковы были болезни прежде? Было известно, что [студенты теоре- тические] предметы терпеть не могут, ненавидят гармонию, полифонию, и я сам когда-то заявил педаго- гам, что это дребедень, от которой нужно бежать на практику. Все эти тенденции сильно подогревались связью с какими-то производственными площадками. Это был известный пережиток рапмовских времен. Затем был произведен нажим и студенты перестали игнорировать эти дисциплины. <...> Курса анализа формы, который преподается прекрасным педагогом Араповым, мало, а этот курс очень полезен. <...> Мне кажется, что композиторский факультет — это совершенно специфический факультет, на котором требуются совершенно особые методы воспитания, и факультет этот надо поставить в обособленное положение. Плохо только, что факультет поставлен в равные условия с остальными. <...> Сегодняшнее собрание должно практически решить следующее: что предметов на композиторском факультете должно быть минимальное количество и они должны быть компактными и умными». Об учебном плане высказался Лобковский: «Если этот вопрос поставлен, то нужно хотя бы в сто первый раз сделать критические выводы. Мы сотни раз говорим о перегрузке плана, о плохих бытовых условиях и т.д., но этим дело и кончается». Не боялись студенты и открытой критики в адрес руководства консерватории. В выступлении До- брого прозвучало: «Здесь уже говорили об очень тяжелом материально-бытовом положении студен- тов. Это отражается на их работе. Дирекция не знает студентов-композиторов, а мы просим дирекцию обратить особое внимание на концерты, на которых до сих пор дирекция блестяще отсутствовала». Развернулась полемика вокруг яркого выступления Свиридова, в то время студента четвертого кур- са. Он внес весьма радикальные предложения об обновлении педагогического состава композиторско- го факультета консерватории. До выступления Свиридова такая же идея прозвучала в докладе ректора, вот только предлагавшиеся кандидатуры оказались разными. Серебряков говорил о Щербачеве, Чула- ки, Томилине, выбор Свиридова был другим. Приведу эту часть дискуссии полностью». Свиридов: Меня сегодня очень взволновал один вопрос, а именно — о наших преподавателях. Мы все очень уважаем наших преподавателей, занимаемся у них, но жизнь идет вперед, выдвигает новые музыкальные имена, новых людей, а с ними и новые эстетические воззрения, новые понятия мастер- ства, а вопрос мастерства не является чем-то определенным и абсолютным. И вот, в связи с появлением новых молодых композиторских имен, выросших в крупные величины, причем не просто талантливых, а представляющих собою новые течения в советской музыке, мы должны подумать о том, чтобы при- влекать их в учебное заведение. Для консерватории совершенно необходимо привлечение новых педа- гогических сил. Это имеет исключительно большое значение для музыкального мира. Сейчас молодые композиторы, выросшие за последние годы, в частности Хренников, Дзержинский, выступили со статьями, породившими массу споров, начиная от похвал и кончая руганью. Тот факт, что двое молодых композиторов выступили со статьей проблемного характера, в которой они многое подвергли сомнению и критике, остался консерваторией абсолютно не замеченным. Это прошло мимо консерватории, между тем факт чрезвычайно существенен, и вряд ли он навсегда отложен. Авторы имеют единомышленников, авторы написали оперы, которые подвергаются дебатам и т.д. Целесообразность приглашения молодежи консерваторией несомненна, потому что появление та- кой молодежи симптоматично и отрадно. С места: Кого пригласить, Дзержинского? Свиридов: А почему бы и не Дзержинского? Дзержинский стал каким-то пугалом, чуть прогуляешь, говорят, ты не хочешь учиться, как Дзержинский.