Памяти композитора Вениамина Флейшмана

49 ЛЕНИНГРАД: ГОДЫ УЧЕНИЯ И среди музыкантов у нас не в меру усердные оптимисты появились, которые стараются пригладить жизнь, сделать из нее пилюльку, вполне приемлемую для каждого обывателя. Я вспоминаю, как во время коллективизации единоличники не шли в колхоз, ссылаясь на то, что жена не идет. Так и наши музыканты говорят не за себя, а за слушателя,что, мол, слушатель не прини- мает или не примет, скрывая свои личные отношения к делу. Я считаю, что в искусстве жизнь нужно показывать убедительно и схемы тут не годятся. Председатель: Кому вы возражаете? Флейшман: Я возражаю тов. Томилину, который испугался фигуры гробовщика, а, на мой взгляд, эта фигура безобидная и нужная для показа. Герой едва ли не последний человек в маленьком городке, он гробовщик, да еще скрипач, которого никто и по имени не зовет, постоянные убытки, смерть жены и т.д. — все это создает мрачные тона, все это, казалось бы, отрицательно истолковывает этот сюжет, слишком все это мрачно. Но оптимизм не может существовать сам по себе, без контрастов, он дви- гается только в том случае, когда есть обратное ему. Если есть в человеке пессимизм, то против него направляется оптимистическая концепция, и человек, приходя к этой концепции оптимистической, преодолевает большие трудности, и, мне кажется, не стоит требовать от композитора, чтобы он все время только занимался тем, что писал бы симфонии в стиле Гайдна. Эти симфонии тоже имеют право на существование, но одновременно возможны и другие произведения, в которых наряду с мрачностью была бы оптимистическая концепция. Выступление Флейшмана поразило всех собравшихся. И действительно, эта речь, в которой сфор- мулированы воззрения молодого музыканта на самые существенные вопросы художественного, и в том числе композиторского, творчества, принадлежит уже не робкому студенту, а сформировав- шейся творческой личности. Флейшман решительно утверждает право художника на выбор. Не считаясь с возможной негативной реакцией, он возражает против высказанного Томилиным мнения о «невыгодности» сюжета. Компо- зитор отстаивает право на нестандартное осуществление замысла в творческом процессе, зависящее от индивидуальных личностных качеств. Вопрос о национальной музыке, похоже, задел его за живое, и он активно выражает свое неприятие примитивной трактовки национального. Имея за плечами немалый жизненный опыт, Флейшман, по всей видимости, уловил в некоторых выступлениях общее для дискуссий того времени, где бы они ни проходили, качество — демагогию — и, будучи человеком проницательным, ответил не только на замечания, касающиеся его музыки, но и на подтекст, содержащийся в этих обвинительных речах. Флейшман говорил свободно, без оглядки на свое студенческое положение и на время (напомню, то был 1940 год). Ни одно выступление на заседании не вызвало стольких споров и возражений. Серебряков: Я считаю, выступление тов. Флейшмана абсолютно неправильно, и если мы будем так несамокритичны, так абсолютно нетерпимы к критике, то мы ни к чему никогда не придем. Нужно советским людям, советским композиторам иметь побольше самокритичности, которой абсолютно не было у тов. Флейшмана, и выступление его меня просто возмутило. Человек расхаживает, заложив руки в карманы, и спорит против того, что не было сказано. Клюзнер: Я очень люблю слушать выступления Флейшмана, но сегодняшнее его выступление мне не понравилось, и я хочу обелить его перед самим собой. Получилось у него так, что жизнь — это такая пилюля, которую он сам не в состоянии проглотить. По-моему, он не настолько безнадежный человек, чтобы лечь в тот гроб, который сделал его Бронза. Получилось из его речи, что он мрачен, что жизнь полна ультрачерных тонов и что люди хотят закрыть глаза на конфликты, которые творятся вокруг. Пустыльник: Теперь вы перегибаете. Клюзнер: Он имел в виду сказать, что наша современность очень богата всякими конфликтами — и драматическими, и мрачными, и оптимистическими, все есть в жизни. И он хотел больше протесто- вать против понимания жизни односторонне, только в одном примитивно светлом и оптимистическом плане. Напрасно здесь его так резко осадили. Глух: Среди студентов, при всем том что у нас есть талантливые люди, есть неправильная тенденция, я бы назвал это гениальничаем, образцом которого явился Флейшман: никто меня ничему не научит, я все сам знаю — таков был смысл его выступления. Он говорил о красочности, о многообразии жиз- ни, о множестве контрастов и т.д. А что, в его сочинении много контрастов, многообразия? Ничего