Магия звука и пластики

171 можно было послушать музыку и даже потанцевать. В кинотеа- тре «Звезда» играл эстрадный оркестр под управлением Николая Ивановича Варгунина (трубач, композитор), который руководил эстрадным оркестром Калининской филармонии. Выступления этого оркестра создавало неповторимую атмосферу праздника, по- этому на вечерние сеансы трудно было достать билеты. Для молодого Виктора Сумеркина игра в эстрадных оркестрах была не просто наработкой профессионального опыта. Она дава- ла возможность знакомства с джазом и новыми направлениями эстрадной музыки. «Новый этап в моей жизни начался в 1957 году, когда меня приняли в сценический оркестр Мариинского (тогда театра им. Ки- рова). Театром я увлекался с детства, к примеру, подростком пе- ресмотрел весь репертуар в ТЮЗе, впоследствии познакомился и с основателем труппы, выдающимся режиссёром А.А. Брянцевым. В Кировский театр я всегда приходил с благоговением, а получив возможность наблюдать театральную жизнь изнутри и участвовать в ней, приобрёл великолепный опыт профессионального и чело- веческого общения… В Ленинградскую филармонию я пришёл в 1959 году и в течение почти 30 лет возглавлял группу тромбонов в Академическом симфоническом оркестре (АСО)». «Сколько настоящих дирижёров работало раньше! С Гербер- том Караяном я играл Вторую (симфонию) Брамса на семинаре, ко- торый он проводил у нас в филармонии. Очень запомнились Лорин Маазель, Игорь Маркевич, Игорь Стравинский, дирижировавший «Жар- птицей» во время визита на Родину в 1962 году…» Виктор Васильевич, который видел Стравинского не из зала, дополняет сказанное своими воспоминаниями: «Являясь на репе- тиции, он всякий раз пропускал перед выходом к пульту стопоч- ку водки, приговаривая: «После первой не закусываю». С ним ра- достно работалось, держался он просто, и со стороны трудно было представить, что за пультом стоит гений. После концерта публика долго его не отпускала. Уже и оркестр ушёл, а зал продолжал апло- дировать. Тут Стравинский удалился в Голубую гостиную и вышел оттуда прямо на сцену в приталенном нэпманском пальтишке с бар- хатным воротником и галошах. —Господа, — обратился он к публике, — в 1893 году я стоял вон