Магия звука и пластики

181 не поспевшую, немытую. На следующее утро мои добрые сёстры пришли забрать меня в Москву. Мама с радостью отпустила меня. Москва… Помню только, как с вокзала поехали мы на извозчи- ке-пролётке. Для меня это было как волшебство, как сон, как сказ- ка. А девушки — красивые, ласковые, добрые, точно феи, смотрели на меня и улыбались. Мне было всё забавно, любопытно и интерес- но. Приехали в московскую уютную маленькую квартиру. Уложи- ли они меня в тёплую чистую постель… Я, счастливая, радостная, крепко уснула. Наступило утро. Опять на извозчике девушки повез- ли меня в школу, где учили танцам. А я, проснувшись, что-то пло- хо себя почувствовала, но храбрилась. Торопливо стала одеваться. Школа… Помню, правда, очень смутно, много маленьких девочек, таких, как и я, в тёмно-коричневых платьицах, легко, вприпрыжку спускающихся по лестнице. Мне показалось, они с любопытством рассматривали меня. Мои феи ввели меня в огромный зал. За столом сидели не- сколько молодых красивых женщин и мужчин. Меня попросили показать, что я умею танцевать. Я смело, с радостью стала танце- вать матросский танец, ещё что-то импровизировала и слышала только: «Ну, ещё что-нибудь… и ещё». Я поняла, что я им понрави- лась. Мои феи были очень радостные… Значит, меня приняли. Эта школа — балетное училище — была при Большом театре. Главное было то, что при школе был интернат, где жили все воспитанники. Радостные, мы возвращались к девушкам домой. Вот здесь и случилось самое страшное и непонятное. Мне стало очень пло- хо, к вечеру поднялась высокая температура, сильно расстроился желудок… страшные боли в животе. Девушки испугались. Вызва- ли врача. Врач поставил диагноз — дизентерия, а там оказался и брюшной тиф. Меня срочно госпитализировали. Много дней я была без со- знания… Врачи боролись за мою жизнь. Вызвали мою маму, как к безнадёжно больной… Когда я пришла в сознание, увидела себя в огромной палате, где было очень много больных. Это была 2-я городская больница — так я потом узнала. И только ранней вес- ной меня привезли домой в Тверь, на мою «Пролетарку» (так ста- ла называться бывшая Морозовская фабрика). Никогда не забуду слова моего отца, который подхватил меня на свои сильные руки