Магия звука и пластики

196 ле — множество фотографий, документов, наград. Листая и про- сматривая старые альбомы, Евгения Карапетовна как бы возвра- щается в свою молодость, к далёким 20-м годам прошлого века. Вся жизнь её и брата, Георгия Карапетовича, была связана с Боль- шим театром. Поэтому и биографии их очень похожи. Рассказывая о себе, она рассказывала и о нём. «Мы с братом родились в небольшом провинциальном городе Бежецке Тверской губернии. Там жила наша мама Екатерина Васи- льевна. Там же жили и многие наши родственники. Родственники со стороны нашего отца Карапета Погосовича жили в Армении. К сожалению, я слишком мало знаю о прошлом наших родителей. Помню, что брат нашей бабушки был очень известным врачом. Уже позже он несколько раз приезжал к нам в Москву. Город Бежецк был небольшим, и все здесь знали друг друга. Семья нашей мамы, видимо, была хорошо знакома с семьёй Васи- лия Васильевича Андреева, потому что мама была его ученицей. Занимаясь с ним игрой на музыкальных инструментах (балалайке, фортепиано), она мечтала о балете. Андреев даже возил её в Пе- тербург для поступления в балетную школу. Но семья была против того, чтобы она там училась. И тогда она поступила в Московскую консерваторию по классу фортепиано, но закончить её не смогла. В Москве она снимала комнату на Арбате. В этом же доме снимал комнату и будущий инженер Карапет Погосович Фарманянц, кото- рый вскоре должен был закончить своё обучение. Произошло то, что обычно происходит с молодыми людьми, — они решили создать семью. Через два года, когда папа кончил учиться, молодая семья возвращается в Бежецк. Там он устроился на работу на завод, а мама стала работать с детьми (в каком учебном заведении, я, конечно, не помню). 3 сентября 1920 года родилась я, а через год, 4 ноября 1921 года — мой брат Георгий. В Бежецке мы прожили недолго, до 1924 года. Причиной переезда в Москву стал случившийся в городе силь- нейший пожар. Он начался на спичечной фабрике и очень быстро перекинулся на жилые дома. В числе многих сгорел и наш дом. Спа- сая от огня наши вещи, все, кто мог, помогали вытащить со второго этажа пианино, самое дорогое, что у нас было. Жизнь в Москве постепенно налаживалась. Папа получил квартиру. Мы с братом подрастали, и нужно было думать о шко-