Магия звука и пластики

200 железнодорожный состав. Все уезжали с семьями…Поезд медлен- но тащился в тыл. Иногда мы подолгу стояли, в небе появлялись фашистские самолёты. Когда мы приехали, артистов разместили сначала в школах. Там не было ни парт, ни столов — только черные учебные доски висели в классах. Нас поселили прямо в классах. Каждая семья ого- раживала себе территорию чемоданами. Те, кто предусмотрительно захватил с собой одеяла и маленькие подушечки, спали прямо-таки с комфортом. Остальные — на чём попало. Подстилали пальто и им же укрывались… Вдоль классов тянулся узкий коридор. Музы- канты ходили по нему и «разыгрывались» — кто на скрипке, кто на виолончели, кто на тромбоне. Тут же хозяйки на примусах и ке- росинках готовили. Тут же бегали маленькие дети; кто-то стирал; кто-то качал в коляске младенца. И здесь же, держась за подокон- ник, танцовщики делали «станок». Хорошо помню в этом коридоре фигуру Шостаковича. Он идёт с чайником за кипятком. Правда, такая бивуачная жизнь продолжалась относительно не- долго. Появился продовольственный ларёк, обслуживающий Боль- шой театр. Голодными мы не ходили, но все тогда хлебнули лиха». «7 и 8 ноября 1941 года в Куйбышеве состоялись концерты Государственного ордена Ленина академического Большого те- атра Союза ССР при участии солистов оперы и балета, оркестра и хора». (Волжская коммуна. 4 и 5 ноября 1941 г.). «10 ноября 1941 года в Куйбышеве для размещения коллектива Большого театра выделен жилой дом по улице Некрасовской, 17. Жильцы данного дома переселены в другие дома» (К 150-летию Самарской губернии. Т. 2. 1921—2000. С. 72). «Я приехала в Куйбышев вместе со всеми артистами. Но долго мне пробыть там не удалось: я сломала ногу. Пришлось возвращать- ся домой в Москву. Возвратились и Ольга Лепешинская и Софья Головкина, т.к. уже в ноябре 1941 года открылся филиал Большого театра (художественным руководителем и директором его стал Ми- хаил Габович). Ещё 28 октября в здание Большого театра попала бомба, и нужно было его восстанавливать. Поэтому спектакли шли в помещении Театра оперетты. В 1943 году в Москву возвратился из Куйбышева основной состав, и труппы слились. Спектакли шли теперь на двух сценах.