Магия звука и пластики

220 попадали по Дороге жизни через Ладожское озеро. Молотовская область шефствовала над Северо-Западным фронтом. Это означало, что подарки фронтовикам — тёплую оде- жду, продукты, выпущенные сверх нормы боеприпасы — пермяки отправляли бойцам этого фронта, боровшегося за освобождение Ленинграда. Не оставались в стороне и артисты театра. 1 января 1943 года артисты собрали 300000 рублей на постройку звена само- лётов под названием «Ленинградский театр Кирова». По возвращении из эвакуации в театре стали возобновлять ста- рые постановки («Травиата», 1944; «Евгений Онегин», 1945; «Пи- ковая дама», 1946; «Борис Годунов», 1949, и другие). В статье «Высокий профессионализм» в газете «За совет- ское искусство» от 30 апреля 1949 года было написано: «Сейчас И.П. Яшугин работает над партией Бориса Годунова. Большой, сложный образ — своего рода вершина среди басовых партий. В начале мая Яшугина — Бориса увидят ленинградские зрители. Желаем ему, одному из наших лучших певцов, счастливых резуль- татов его большого труда». Спектакль шёл в постановке И. Шлепя- нова, дирижировал Б. Хайкин. На зрителей некоторые сцены из «Бориса Годунова», исполня- емые Яшугиным, производили поистине ошеломляющее впечатле- ние. С певцом был дружен осветитель театра Николай Шлиппен- бах. По отцу он был из шведских баронов, а мать происходила из рода тверских дворян Бакуниных. Придя в Кировский театр, он некоторое время работал в мимансе. Ему удалось увидеть в роли и другого исполнителя роли Бориса Годунова солиста Большого театра Ивана Ивановича Петрова. Иван Петрович Яшугин неволь- но напрашивался на сравнение. В своих «Записках осветителя» Шлиппенбах писал: «Я возвращался домой под впечатлением «Бо- риса Годунова». И, конечно, в исполнении Яшугина. В Мариин- ке в те годы другие басы партию Бориса не исполняли. Однажды в нашем театре Бориса пел довольно известный бас Большого те- атра И.И. Петров. В потрясающей своей драматичностью сцене у храма Василия Блаженного его Борис ни жестом, ни выражени- ем лица не среагировал на произнесённые Юродивым слова: «Нет, Борис, нельзя, нельзя, Борис! Нельзя молиться за царя-ирода». В окаменелой позе стоял он и в тот момент, когда народ, упав на