Магия звука и пластики

52 с участием блестящих танцоров-чечёточников, например, с Гароль- дом и Хайярдом Николсами в фильме «Серенада Солнечной доли- ны». В училище часто организовывали культпоходы в кинотеатр «Иллюзион», в котором демонстрировали зарубежные фильмы. «Наша любимая и незабываемая всеми артистами советского цирка и эстрады педагог училища Илия Яковлевна Новодворская строила нас, студентов, и, говоря свою пророческую фразу «Не чешите себя надеждой!», увлекала на Котельническую набережную, где недавно в Высотке открыли кинотеатр-музей… Помню я Татьяну Никола- евну Леман, прекрасную танцовщицу и актрису, очаровательную женщину, влюблённую в степ-танец и ему посвятившую всю жизнь. Она организовывала нас, безалаберных артистов-эстрадников раз- ного возраста, уровня и мастей, и давала возможность, придя в «Ил- люзион», увидеть, что есть не только Москонцерт, но есть и другая эстрада, сцена, площадки, другие города, страны и континенты». В 1969 году Владимир Иванович окончил ГУЦЭИ как танцор со степовым номером «Хорошее настроение», который в стиле ре- тро поставил Зернов. По распределению он попал в Москонцерт, где стал работать артистом балета. «Я только начинал свою твор- ческую карьеру. Это был конец 60-х годов, была праздничная кам- пания к 7 ноября. За кулисы Центрального дома Советской Армии, как метеоры, врывались «маститы», уже в гриме и почти в кон- цертных костюмах, на ходу снимали плащи и со словами: «Мне в Кремль…», «Мне сейчас в Колонный…», вылетали на сцену. Есте- ственно, меня как молодого начинающего и никуда не спешащего отодвигали всё дальше и дальше. Но я всё-таки дождался, и вот уже конферансье Фёдор Липскеров собирается меня объявлять, как тут врываются Гусаковы, на ходу сбрасывают туфли, надевают кон- цертные с набойками, и я опять пропускаю свою очередь. Можете себе представить, как я волновался, когда выходил на сцену после «Братьев Гусаковых». Они танцевали «Флотский», прекрасный и элегантный номер. Я исполнял номер, поставленный учителем — Владимиром Зерновым, неистово барабанил чечётку, делал всевоз- можные акробатические трюки, жонглировал шляпой и тростью, и публика это оценила. Меня приняли хорошо, и я только жалел, что Гусаковы не видели моего успеха… Как-то позвонил Владимир Борисович и сказал, что в джаз-ор-