В глубь годов

18 И почуял старый директор, Иван Самулович, как чуют крысы пожар, что- то неладное и большое… В фабрике тоже было непокойно. Что-то толковали кучками. И когда проходил директор, говорок угасал, чтобы за спиной разгореться с новой силой. Худо почуял Самухин. И какая-то сила большая и неизвестная, супротивная ему, шла горой, чтобы задавить его и стереть в порошок, а какая — видно не было. «Тверская Правда», 9 июля 1927 г. Нехорошее почуял и сын Самухина, Иван Иванович, банкаброшный мастер. Тоже увидел он перемену в утомленных слезящихся глазах. Это не была обычная тоска привыкшей ко всему водовозной лошади. Угольки красненькие, горячие, так и тлели, так и жгли его. Да, вырастала злоба. Получка эта выдалась на редкость маленькая. Все сʼели штрафы и получили, кто пять, а кто три рубля. А штрафы в то время были жадные. Весь инструмент был свой. У ткачей пара челноков стоила 1 руб. 20 коп., 15 коп. стоил крючок, четвертак щетка. Все это покупалось у мастеров, а те гадали купить подешевле и погнилее, чтобы нажиться. Так вот, зарабатывал тогда, скажем, ткач 18 руб., а получит три-четыре. А на них разве прокормишься? И те все в лавке хозяйской гнилыми харчами забраны были. — Вот о чем шумели фабричные и отчего тоскливый червячок сосал грудь у мастеров. Но шумели фабричные, как шумит осенний сад, оголяемый морозным ветром, бестолково и негромко. И вдруг стали раздаваться голоса: — Встать, бросить работу!.. Все одно ничего не получаем!.. — Бросить—бросишь, а где сыщешь? Нового-то другого места нигде не найдешь. — Коли бы всех? Всех не выгонишь. Без нас ничего на фабрике не сделаешь.. — И слабые уж возражали: — А полиция? Казенных клопов кому охота кормить?.. — На всех тюрем нехватит, — отвечали. — И возражать было нечего. И когда внизу, в ткацкой, закричал, засвистел кто-то: «Кончай работу!» встали станки. Рекой полился первый этаж на улицу. Оттерли сторожей, сломали дверь. За ними спустился второй этаж и прядильщики с 3-го этажа. Подошла толпа к конторе и затопила сад. Потом повернули к хозяйскому дому. Шли смирно, утешали крикунов. Только беспокоила народ рота солдат с ружьями на перевес, шедшая сзади. Мимо на разгоряченной лошади проскакал Самухин. Остановил: — Братцы! Что выделаете?...