В глубь годов

20 стальная жизнь всю, кровушку высосала. Били, портили, кромсали, рушили: «Получай, окаянная»… «Тверская Правда», 12 июля 1927 г. … А на улице кипело, шумело море людское. Уж не просить, требовать стали. Лавку хотели разбивать хозяйскую, где за деньги кровные гниль давали. Опять прикатил губернатор. Опять кричал: — Разойдись!.. Но не разошлись. Пуще того озлобились. Тогда губернатор махнул платочком и сзади, из-за корпуса налетел полицейский отряд, врезался в толпу; топтали полицейские лошадьми и били плетками. Хлынула толпа в разные стороны, только камень чей-то, неизвестно кем кинутый, усатого унтера в висок настиг. Махнул тот рукой, медленно сʼехал с седла и упал, а нога завязла в стремени. Лошадь с испуга пошла скакать, и билась о землю и камни голова. Первый камень не один был. Тучей полетели они. И дрогнула сила правительства. Но опять побежал народ, когда рванули выстрелы. Побежали в разбивку, падая и давя друг друга. Рванул второй залп, будто оторван был кем- то кусок накрахмаленного полотна. Какая-то баба, бежавшая с ребенком, закричала, дернулась назад, выронила ребенка и упала, придавив его к земле. Когда лошадь поймали, в офицерском унтере жизни было на час. Всю голову искрошил он себе о камни. И когда пошли полицейские собирать раненых в участок, наткнулись они на бабу. На лице у ней словно клопа кто раздавил большого. Из маленькой ямки сочилась кровь, уже становящаяся жидкой и водянистой. Баба была холодная, а под ней задавленный и измятый ребенок не плакал, а глазами глядел пустыми и бессмысленными. Над бабой бегал ветер и играл ее волосами. И шире солнца казались детские глаза. В полицейском протоколе значилось, что упав с лошади от неосторожности, умер в лазарете офицер полиции Федорчук и от разрыва сердца умерла мещанка гор. Твери Анна Семенова. X. ПЕРЕУПРЯМИЛИ. Притихла фабрика. Ненужными стояли длинные трубы. И молчали, мрачно насупившись, корпуса. Уж давно иссякло тепло паровых котлов и пыль белой дымкой наседала на сталь станков. Подʼели рабочие что было и поджали животы. Есть нечего стало, продавали последнее, но держались. Деревенские уезжали по деревням. Грозной тучей наползала голодовка. Чаще и чаще прибегали в полицию