Борис Полевой на страницах газеты «Пролетарская правда» (1926 – 1941 гг.)

22 дезертира, в заломленной кепке хулигана, в котелке иностранного дипломата, в бобровой шапке бывшего человека,—он умело маскировался пиджаком совслужащего, он пролезая в армию, проникал в инженерские кабинеты на фабрике. Его оружие было многообразно: от короткоствольного карманного кольта до первобытного самострела памирских басмачей, от тупорылого обреза до английского усовершенствованного пулемета образца 1919 года. ОГПУ было мечом пролетариата, стремительно обрушившимся на голову этих врагов. О Красной армии написаны сотни хороших книг, о ОГПУ — ни одной. Эту книгу напишет историк будущего, в ней он очертит прекрасный боевой путь напряженной, беспощадной борьбы, а сейчас в 13-летний юбилей ОГПУ хочется приоткрыть несколько страниц этой книги будущего о борьбе маленького тверского отряда ОГПУ. ...Был декабрь 17 года. Тверские фабрики дорабатывали последние кипы хлопка. Работали ощупью. Инженеры отсиживались по квартирам — саботировали. В эти первые трудовые месяцы рождалась и сформировалась советская власть. В феврале из Питера приехал человек в матросском бушлате и мохнатой папахе с красной ленточкой наискось. За поясом у него было два револьвера, третий—кольт в деревянной кобуре—болтался на ремне через плечо. Нервно комкая папаху, он обʼяснял тверским большевикам, что сейчас для борьбы со всякой сволочью нужно создать особую чрезвычайную комиссию, выбрать в нее старых и лучших рабочих с тверских заводов и фабрик,—таких, которые, не жалея себя, дни и ночи работали бы на благо республики. — Мы в борьбе с контрреволюцией должны не знать усталости, ибо не знает усталости враг. Человек в папахе кончил. Произвели выборы. Тщательно обсуждали каждого, отклонили десятки, выбрали шесть человек. Среди них—самый старый большевик Пролетарки тов. Шибаев , большевик Соколов , известный организации с первых вспышек Октябрьской революции, металлист Круглов и другие. День и ночь работал губчека. Никогда не гасли огни в угловой комнате бывшего губернаторского дворца. Сквозь запотевшие стекла с улицы было видно, как пластается за окном сизый табачный дым. Видны были фигуры людей, согнувшихся над столами. Иногда слышались тревожные шаги скрипучих солдатских сапог. Иногда дверь открывалась и оттуда выбегали люди в рабочих пиджаках. Они, держа подмышкой винтовки, наскоро нахлобучивали ушанки, застегивали кобуры и скрывались во тьме. Они возвращались усталыми и тут же на столах ложились спать, чтобы через час быть разбуженными, подтянуть ремень и снова бежать ночью. Это были первые боевые дни. В эти дни под личиной черкесов Амбека и Пакая были вскрыты контрреволюционеры-монархисты, подготавливающие налет на оружейные склады тверского гарнизона. Под скромным кафтаном ржевского пастуха был обнаружен боевой штабс-капитан царской армии, подбивавший крестьян к восстанию. Ежедневно давались бои мешочникам,