Борис Полевой на страницах газеты «Пролетарская правда» (1926 – 1941 гг.)

33 голову и легкая усталость связывает движения, не хочется прерывать необычной подводной прогулки, тянет идти все дальше и дальше. Коротким рывком отвечаю, что все в порядке. Но там на поверхности неумолимы. Снова шесть рывков. Наш спутник разводит руками, и я понимаю этот жест: ничего не попишешь, дисциплина, надо подчиняться. Взявшись за руки, мы начинаем быстро шагать в сторону, где над зеленым стеклом воды чернеет полоса берега. С каждым шагом становится все светлее и светлее, давление уменьшается. Вдруг яркое солнце, ворвавшееся в стекла шлема, ослепляет привыкшие к полутьме глаза и заставляет отпрянуть назад в воду. Несколько шагов наверх и сразу тяжесть водолазных доспехов и груза заставляет остановиться. Закон Архимеда, который облегчал наши движения в воде, потерял свою силу, и закон земного притяжения бесцеремонно вступил в свои права. Маска снята. Легкие жадно вдыхают воздух, наполненный ароматом распускающихся тополей и молодой травы. Снова память воспроизводит знакомые с детства страницы жюльверновского романа. Его герой, вернувшись с подводной прогулки, когда с него сняли шлем, с горечью вздыхает о человечестве, которому недоступны чудеса подводного царства. И тут великий фантаст ошибся: чудеса, которые наблюдали его герои на суше, на море, в воздухе и под водой, стали доступны тысячам советских людей. Жюль Верн ошибался потому, что при всей своей гениальной прозорливости он не сумел предвидеть, что меньше, чем через четверть века после его смерти на земном шаре появится страна, где чудесное станет обычным, где будет стерта вековечная грань между действительностью и мечтой. «Пролетарская правда», 27 ноября 1939 года ВАСИЛИСА МЕЛЕНТЬЕВА Драма А. Н. Островского «Василиса Мелентьева» написана на историче- скую тему. Но ее нельзя назвать исторической пьесой в полном смысле этого слова. Драматург использовал в ней прошлое только как фон, как повод показать трагедию красивой, сильной, властолюбивой женщины, которая умом и хитростью, лестью и ядом, ничем не смущаясь, ни перед чем не останавливаясь, прокладывает себе путь к короне царицы и гибнет на пороге трона накануне осуществления своей заветной честолюбивой мечты. История сохраняла чрезвычайно скудные сведения о шестой неофициальной жене Ивана Грозного Василисе Игнатьевне Мелентьевой. Известно, что она была вдовой мелкопоместного дворянина. Известно, что она, попав во дворец в свите царицы Анны, на некоторое время завладела умом и сердцем царя и что вскоре окончила свою бурную и яркую жизнь не то под кинжалом наемного убийцы, не то в келье захолустного монастыря. Зато в народной памяти образ этой преступной красавицы, вышедшей из низов и достигшей короны, сохранился более прочно. Ее мрачная и поэтическая фигура