Хранительница огня

103 и ей беседа с ним в удовольствие, во всяком случае это она обычно заговаривала. Легкий у нее характер. С кем угодно разговорится - и со знакомым и с незнакомым. Андрей Петрович чувствовал, что присутствие этой женщины странным образом преображает, молодит его. Он был готов на всякие глупости, лишь бы видеть ее полное, улыбающееся лицо и слышать ее смех. Лишь бы она не отвлекалась на что-нибудь, не отходила. Сначала эту легкость духа, эту прямо-таки юношескую грацию в самом себе, в своих движениях Андрей Петрович отнес за счет южного климата, от - дыха. Но это было не так. Он томился и скучал, тяготился бездельем, если не видел поблизости Оксану Васильевну. А если она была рядом или просто в поле его зрения, он оживал. А если они уже разговаривали, Андрей Петрович и вовсе преображался: из солидного, серьезного муж - чины превращался в несерьезного и несолидного, говорливого и шутли - вого, - по крайней мере, так ему казалось. «Надо быть посдержанней», - упрекал он сам себя. Впрочем, при всем том ни разу не возникло у него игривой мыс - лишки насчет ее и себя. Он был очень уравновешенный и добродуш - ный человек, который никогда не позволит себе ничего. Есть она - и как хорошо, что она есть! Нет ее - плохо, но что делать! Увы!.. И - только. Никаких дерзких личных планов, никакого полета мечты не должно быть у человека с положением, семейного, не дурака... Что касается Оксаны Васильевны, то она была с ним очень дру - желюбна, очень ласкова, но такой она была со всеми. «Она не из тех... легкомысленных. Не из вертихвосток, - думал он с удовлетворением. - Очень серьезная женщина... с дочерью». В день отъезда Оксана Васильевна зашла к нему попрощаться. Он уезжал чуть позднее, под вечер, и потому не спешил. Мама с дочкой на самолет, ему на поезд. Они поговорили несколько минут, пошутили, Ок - сана Васильевна подала ему руку, пожелала всех благ. - Очень сожалею, что вы мужчина и я как медик не могу быть вам полезной, - она засмеялась, уходя. «Озорная женщина», - думал он, глядя из окна вслед им и неопре - деленно улыбаясь. Мать и дочь помахали ему ладошками, что-то сказали друг другу, разом засмеялись и ушли. Пусто и одиноко стало Самунину. Он походил из угла в угол комна - ты, вышел на улицу, посидел в аллее на скамейке, потом вернулся и у входа, на столе дежурной, обнаружил письмо, на конверте которого ему сразу бросилась в глаза фамилия - Шкропанец. Он взял его и так охотно, так радостно заспешил к воротам! Может, они еще не уехали и стоят на Письмо