Хранительница огня

107 «За таке свое прагнения до справедливости я був жорстоко наказа - ний богато разив. Вся моя «бида» в тому, що я николи не можу простити несправедливость навить близький, любимий людини... Я не вильний поступатися, коли впевнений у своей правоти. А зараз перший раз у житии я поступлюся, тильки заради нашой любови. А знаешь, як важко зраджувати принципам. Я буду даже радий, коли ты зможешь при нашей зустричи довести мени мою неправоту, тоди мени не буде так важко...». Прочитав это место, Андрей Петрович отложил письмо. Почему- то вспомнил, как однажды стал случайным свидетелем такой сцены: парень удерживал девушку за руку, а та вырывалась, отворачивалась, хмурилась. Он же говорил ей настойчиво и с мольбой: «Ну что я тебе сделал? Может, обидел чем? Ты скажи. Я для тебя на все готов. Ну ска - жи, на что ты сердишься? Не уходи, я прошу тебя...». «Не уговаривай, - чуть не сказал ему тогда Самунин. - Ни на что она не рассердилась, просто не любит. Отпусти ее, потому как все равно не удержишь». И верно, девушка вырвалась и ушла. А в нем, постороннем чело - веке, долго потом звучал этот страдающий голос: «Ну скажи, что я тебе сделал?» Не та ли мольба исторгается из груди этого А.? «Перший раз у житии я поступлюся, тильки заради нашой любо - ви...». - Ах, черт возьми! - повторил Андрей Петрович. - «Заради любо - ви». Какая у тебя любовь! Кукарекает... молодой петушок. Ни голоса, ни силы. Пишет... бумага терпит. Самунину пришла вдруг в голову дикая мысль: ведь и он мог бы написать письмо... На украинском языке... Оксане Васильевне. «Люба моя! Я сподивився зробити щось хороше, але не вийшло...». Но он тут же нахмурился, помотал головой, словно зубная боль пронзила его. «Чтоб я и... написал! - он усмехнулся. - Вот бы удивилась она! Да... А в общем, возможно. Технически исполнимо, - он опять усмехнулся. - На украинском языке... Ах ты, черт возьми!» Он уже знал письмо к Лесе почти наизусть и мог читать его по памя - ти, особенно конец: «Ще хочу тоби сказати, що страшенно не люблю го - ворити про любов... Писати - инше руч. Просто я вважаю, що та людина, яка дуже богато при зустричи розповидае про свою любов... не здатна посправжньому кохати. Не крепкуй, але подумай». Самунин опять встал с кресла, долго расхаживал по комнате. - Аня! - крикнул он в другую комнату. - Я тебе писал когда-нибудь письма? - Ты? Никогда, - уверенно отозвалась жена. - Смотри ты... Не может быть! Письмо