Хранительница огня

112 Юрий КРАСАВИН - Ну, точно, про меня! дивился Володя. Такое живое участие к происходящему в песне подогревало испол - нительницу, и она продолжала все уверенней - о том, как брала девица коромысло новое, ведерца дубовые и шла к быстрой речке, где и про - изошло несчастье: Жердочка сломилася, Шопочка свалилася, Тут парнишка утонул… Увидала девица, Увидала красная Только шопочку одну… Александра именно так и пела - «шопочка», а не «шапочка», и была в этом своя правда, своя прелесть. Володя протестующе хмурился и головой мотал: он, мол, не из тех женихов, что с жердочки сваливаются, а из тех, что выстроят мост на тысячу верст! Так надо было понимать его протест. Как горевала, как убивалась красна девица! Не было горю ее ис - хода, слезам конца. Белый свет не мил, и сама жизнь не мила. И чем больше она горевала, тем больше светлели лица гостя и хозяйки. Хозяйка пела, а гость слушал: оба вкладывали в песню свой смысл, у каждого по-своему, однако созвучно, согласно у обоих. То, что выгова - ривала Александра, и то, что ловили уши Володи, было одно, но на уме и на сердце у старухи и парня рождалось другое - тем и хороша была эта нехитрая песня. К концу ее исполнительница все больше и больше оживлялась. Лицо ее, все еще серьезное и даже хмурое, румянело, а помолодевшие глаза блестели. Зарастай-ка, реченька, Зарастай-ка, быстрая, Оба крутых бережка. Забывай-ка, девица, Забывай, красавица. Свойво милого дружка. Странно, однако горестные эти события, о которых повествовалось в песне, не повергали Володю в печаль, да и саму хозяйку тоже. Скорее напротив, у обоих был этакий мечтательный вид, словно рассказыва - лось в песне вовсе не о смерти, не о разлуке, не о горе, а о самом за - ветном.