Хранительница огня

127 Александра, вздохнув, пресекала нездешние звуки и через минуту опять шевелила губами, разговаривая сама с собой или считая петли; иногда потихоньку начинала напевать. Кошка, заслышав пенье хозяй - ки, сворачивалась поуютней клубочком, шевелила хвостом, следила за Александрой щелочкой глаза. Течёт речка по песочку Бережочки сносит. Солдат молод, солдат молод Командира просит… То была старинная солдатская песня, ее бывало очень любил тятя, говаривавший так: - Каждый родится со своей песней, как под своей звездой, - она сопровождает человека до могилы. А я всю жизнь с этой песней. У Александры есть своя, но и эту, тятину, она тоже любила. В будние дни тятя не пел, а как праздник, подшибется рукой под щёку, сидит и поет; до тех пор, пока не заплачет: - Командир-майор, Отпусти ты меня домой: Больно скучилась, больно смучилась Без меня моя зазноба… Мужа Александры взяли на фронт не в первый год войны, а на дру - гой: возраст у него уже был не молоденький. Воевал он, часто письма присылал, и из окопов, и из госпиталей, а она его ждала; и всякий раз, вспоминая мужа, мысленно просила: командир-майор, отпусти ты его домой, больно скучилась я, больно смучилась. А тот отвечал не ей - Ва - силию, ее мужу: - Я бы рад тебя пустить, Да долго ты пробудешь. А ты напейся воды холодной - Про свою любу забудешь. Писал Василий и с берегов Дона, и с берегов Днепра, и с берегов речки по имени Прут: Пил я воду да пил холодну, Пил - не напивался. Хранительница огня