Хранительница огня

144 Юрий КРАСАВИН «Топливно-энергетический кризис», - вздохнул он. Сухая береза - просто ствол рогатый в толстых обрубках сучьев - у огорода; со ствола уже ободрана береста; березу эту уже пытались под - рубить топором, но, по-видимому, испугались: мертвое дерево может упасть на двор, проломит крышу. Еще одно дерево, стоявшее недалеко от дома, удивило Соломатина - это была липа с неохватным стволом, могучей кроной - небось, ей лет двести, не меньше. Огород завален снегом. Возле двора стоял наполовину разобран - ный стожок сена. Флавий Михайлович выдернул пучок, понюхал - пахло летом, даже пчелиное жужжанье почудилось; открыл ворота двора - да, тут было пусто, коровы нет: вчера вечером Ольга бегала за молоком к тетке Вале. На скрип ворот отозвались куры - они еще были на нашести, но проснулись. Петух грозно окликнул вошедшего - прозвучало как «кто такой»? - Да ладно, не ктокай, - сказал ему Флавий Михайлович. - Сиди где сидишь… Чучело гороховое. В сумраке двора с трудом можно было разглядеть петуха, он казал - ся очень большим. Флавий Михайлович пошатал загородку коровьего стойла - погни - ла, облепленная навозом; потрогал стоявшие в углу вилы с погнутым рогом - рукоятка кривая, кое-как обтесана; вздохнул и вышел, закрыл ворота. Некоторое время он постоял возле переднего угла дома, глядя вдоль улицы. Она была пустынна. Тихо было, только ворона каркала, расхаживая по сугробу. Словно очнувшись, шагом решительным подо - шел к дровам, поискал, нет ли тут топора дроворубного, нашел его во дворе - щербатый топор, тупой, но дрова колоть годный - и принялся за дело. Кряжистые чурбаны расколол - они его вогнали в жар и изнеможе - ние. «Сказывается отсутствие практики», - оправдывался он сам перед собой, сидя на ворохе поленьев. Две охапки отнес в дом и затопил боль - шую печь, признаться, не без труда. После чего разыскал напильник, долго точил топор, потом приступил к сухой берёзе. Когда она рухнула в ту сторону, куда ей было назначено, он терпеливо пилил её двуручной пилой, откатывая поленья; то и дело наведывался в дом к топившейся печи. В избе уже потеплело, а выйдешь - веселый дым над крышей! Работа нравилась Флавию Михайловичу, и чем дальше, тем боль - ше. Дела, казалось, атаковали его со всех сторон, куда ни кинь взгляд - так и просятся: и то надо сделать, и это. Дела бодрили его, азарт уже владел им. Он раскидал снег вокруг дома, приставил лестницу к крыше, полез