Хранительница огня

18 Юрий КРАСАВИН - Иди-иди, - сказал Витяка. - Я пока твоими ягодами займусь. Ишь сколько у тебя их... 3. Пока Михаил шел между грядками, мысли его двоились. Он ста - рался думать о самом обычном, о том, например, что в огурцах слиш - ком много пустоцвету, что палочки в горохе коротки, потому горох полег, что надо бы направить тыквенные плети в сторону от тропинки, а не то рано или поздно помнешь их, как ни осторожничай. Он принуждал себя думать об этом, чтоб не дать воли тому волнению, которое внезапно охватило его. Но справиться с ним он уже не мог. Странное предчув - ствие томило его душу. Он даже чуть замедлил шаги, невольно стараясь отдалить встречу с этими женщинами. Он боялся нарушить душевное спокойствие и умиротворенность, которые воцарились в его душе в пос- леднее время. «Чего это я, в самом деле! - одернул он себя. - Подумаешь, кто-то меня там ждет! Да, может, девчонка что-нибудь напутала. Надо сказать матери, чтоб накопала нынче молодой картошки. Некоторые кусты уже отцветают... Кто бы это мог быть? Да неужели она?! Нет, не должно бы. Конечно, не она!.. Дрова надо убирать в сарай, пересохли. Ишь, поле - нья красные от загара. А если все-таки приехала? Как с ней говорить? И надо ли говорить?..» Михаил вышел из калитки и замешкался, никак не мог накинуть крючок: у палисадника лицом к нему стояли две молодые женщины, и одной из них была его жена, Полина. То, чего он больше всего опасался, а втайне от самого себя и больше всего желал, случилось: она приеха - ла. У Михаила дрогнуло сердце от одного взгляда на нее и защемило в груди от горячей ненависти, от презрения к ней и... от любви. Никогда и нигде не видел он женщины такой же красивой, как Поли - на, а красивее ее, кажется, и вовсе не может быть. У нее белое круглое лицо с белой и чистой кожей, без единого пятнышка, округлые мягкие руки, и вся она - белая да пышная, сдобная, как говорят о таких. Ходит неторопливо, словно любуясь каждым своим движением и сознавая при этом, как нравится всем, кто ее видит. На ней было незнакомое Михаилу платье, очень открытое, коротко - ватое, тесное в бедрах и свободное в талии. Оно очень шло к ней и было совсем свежим, словно его только что отутюжили. Зная бережливость жены, Михаил подумал, что она надела его, уже подходя к деревне, а в дороге на ней было, конечно, другое. «Так как же теперь?.. Надо ли раз - говаривать? Может, повернуться спиной, да и назад, к Витяке? И пусть