Хранительница огня

181 ЭПИЛОГ Конец этой истории таков. Нынешней зимой я отправился с моим другом Флавием Михайло - вичем Соломатиным (имя и фамилию мне пришлось немного изменить) в дальнее путешествие. Возвращались мы уже втроем: я сидел за ру - лем, сзади - мой друг с младенцем, которого он то держал на руках, то устраивал на мягком сидении, как заботливая и любящая мать. По пути туда и обратно он рассказал мне, как познакомился с Оль - гой, как полюбил ее - мужской разговор! - как ремонтировал деревен - скую избу и подружился с теленком по имени Фёдор и с петухом по име - ни Прометей… как сложил настоящую русскую печь, в которой можно не только хлебы испечь, но и помыться! Все это с подробностями - такой уж у нас был разговор - и только о смерти Ольги он сказал кратко, что для нее «несчастливо сложились обстоятельства». Мне пришлось задать ему несколько вопросов, и он, сделав над собой усилие, пояснил, что когда у нее начались родовые схватки, она отправилась в ближнее село, а была холодная октябрьская ночь с ветром и дождем. В селе уже все спали, едва удалось достучать - ся до кого-то; в роддом ее повез на колесном тракторе некто Окаяннов, и был он крепко выпивши, потому дорогу потерял и ехал в полной тем - ноте напрямик, по кочкам да канавам… а в роддоме не справились с осложнениями. - Да некого тут винить! - сказал Соломатин с ожесточением. - Я во всем виноват! А больше никто. Оля, помню, сказала однажды: «По - губишь ты меня…». Вот и погубил. Зачем оставил одну в эту пору! Мать ее в больнице лежала… у сестры двое маленьких детей. Некого винить, кроме меня! Я стал его утешать, говоря, что-де если бы знать, где упасть, со - ломки постелил бы. Но Флавий Михайлович не слушал. - Оля вызвала меня телеграммой, - сказал он, хмурясь. - Я застал ее живой… Еще удалось мне узнать, что был у них разговор в присутствии аку - шерки и двух медсестер, но подробностей этого он не пожелал со мной обсуждать. Наверно, расскажет потом. Все это случилось четыре месяца назад; в течении этого времени новорожденный находился в роддоме; там его выкармливали молодые мамаши. А теперь вот отец вез маленького сына к себе домой. - Едем сдаваться, - сказал Флавий Михайлович, скупо улыбнув - шись. Я подрулил к его дому, к его подъезду… Дело святое