Хранительница огня

237 чал, а заняв место, замер, боясь, как бы не отменили рейс, как бы не сломался старенький автобус да хватило бы бензина: Кульков ехал на Нерль, на родину свою. Он высадился из автобуса на окраине села Спасское, вскинул на плечи тяжелый рюкзак и зашагал мимо кладбища, через поле к реке. Впереди уже видна была ему береза, что на берегу, где в Нерль впадает ручей; здесь обширный залив - место обитания и леща, и жереха, и язя, и линя, не говоря уж о щуках, плотве да окунях; именно тут и в прошлом году, и в позапрошлом Кульков счастливо рыбачил по месяцу. Пока шел через поле, он почти не отрывал взгляда от той березы, и одна только мысль тревожила, один только страх жил в нем: как бы не оказалось занятым его местечко, самое удобное для рыбалки, им осво - енное и насиженное; тут, небось, частица души его воплотилась навеки. Покидая прошлым летом это место, он завалил бережок коряжи - нами и ту чистинку воды среди осоки тоже коряжинами завалил, чтоб не позарился кто-нибудь да и не засел тут, так что и не выкорчуешь! А соперники приезжали на реку и из Москвы, и из Сергиева Посада, и из Орехово-Зуева и даже из какого-то, черт его побери, Калининграда. «Что у них там, рыбачить негде? - досадовал Кульков, прямо-таки свирепея. - А это мое место, моё!» Он, пожалуй, и подраться за него был готов; уже рассердясь, ви - дел: вон махает спиннингом рыбак - правда, не на его, Кулькова, месте, но неподалеку; а чуть дальше по берегу легковушка стоит, возле нее палатка голубая, и дымок такой же голубой поднимается от костра - тоже рыбак, небось? Но нет, не заняли! Хотя кто-то не поленился расчистил бережок и ловил тут - то ли нынешней весной, то ли еще прошлой осенью: вон чужие рогулины торчат из воды - удилища класть. Те рогулины ивовые уж листочки зеленые пустили, надо выдернуть, а то зарастет чистина у берега. Кульков свалил со спины рюкзак, тяжело дыша плюхнулся на него, и сразу отлегло от сердца: добрался… Радостно оглядывался вокруг. Все ему было здесь мило - и кусты, и осока, и даже эти рогулинки, уже пустившие молодые ростки… Он полюбил сразу же и того мужика, что шастал со спиннингом по берегу, и тех, что еще дальше хлопотали у сво - ей палатки. Никто тут Кулькову не соперник! Ему обеспечена счастливая жизнь на две, а то и на три недели. Кульков словно бы вступил во владение этой речной заводью, этой водной гладью, узкой полоской осоки у берега, водяными джунглями кувшинковых зарослей в том месте, где залив сужался к устью ручья; даже берег на той стороне он этак присвоил себе глазами. Милашка, милашечка...