Хранительница огня

7 нако справился. Потом взял второе, палочкой пробил две дырки одну напротив другой и выпил тоже, а пустую скорлупу насадил на сухой су - чок. Так и стал украшать вишню. Молодым парнем выпивал он таким образом по полтора-два десятка за один присест. Кто-то сказал, что с сырых яиц человек наливается силой, а Михаилу очень хотелось быть сильным, плечистым, увалистым. Тогда Витяка Дядин, которого он до того запросто поколачивал, на - чал обгонять его в росте, так что Мишка стал казаться моложе его. Не помогли яйца - Витяка вырос в грузного мужика с литыми плечами, а он, Мишка Порочкин, не сказать, чтобы мелок, но все-таки и ростом пониже, и плечами пожиже. У Витяки ладонь, что лапа медвежья, и весь он как из цельного камня вырублен - большой, тяжелый. И с чего выдул в такую орясину - сказать трудно. Работал Михаил не меньше Витяки, и харчи у Дядиных никогда не были лучше, чем у Порочкиных. А вот поди ж ты - обогнал. Порода свое взяла... - Кыш, проклятая! - Это мать закричала на курицу, а та, кудахча, перелетела через изгородь. - Мам! - окликнул Михаил. - Она тут в огороде кладется. Я гнездо нашел. - Ишь гулена!.. С яйцами или пустое? - Почти полтора десятка. - Цыплят хотела вывести. Надо ее вечор в пруду выкупать да под плетуху посадить. Мать осторожно пробралась в вишенник, увидела яичные скорлуп - ки, что валялись у Михаила под ногами и были развешены по суховато - му стволу вишни. - Уж не насиженные ли? - Свежие. Я половину выпил. - Яйца - это, гляди-ко, кто-то явится. Примета такая. - Если приснятся, тогда явится. А так нет. - В горнице лукошко полное стоит, не хочешь ли? Все равно на ба - зар мне не выбраться. - Не хочется. Это я так, по старой памяти. - Иди завтракай. Я там блинов напекла. Сметана на залавке. Ешь- ко ты ее побольше, не то пропадет. На базар не повезешь, на масло сби - вать некогда. Небось навернул бы весь горшок, и мне хлопот меньше. Мать у Михаила неродная, мачеха. Отец женился на ней, когда Мишке исполнилось десять лет - взрослый парень. И тот долго посмат- ривал на нее волчонком. А потом постепенно переменился, сам, без вся - кого понуждения со стороны отца, стал звать ее мамой. Не понять, чем привлекла она пасынка. Ведь ни разу не приласка - Ясные дни