Хранительница огня

98 Юрий КРАСАВИН - Иди, иди, бесстыжий! Дворник вылупил глаза: - Дак здесь не велено… - Ид-ди! – сказали ему. Он посмотрел на баб и пошёл назад, опасливо оглядываясь. Откуда-то появилась вдруг Манька, просунулась между женщина - ми и закричала отчаянно: - Ма-а-ма! Её оттащили в сторону, она заплакала, забилась. Кулина застонала протяжно и громко, на одной мучительно-напря - женной ноте, загребая руками пыль и запрокидывая голову, - и вдруг за - дышала часто и облегченно. В руках у бабки Марухи мелькнуло что-то, пискнуло коротко и беспомощно, потом громче, настойчивей. - Ах-ах-ах! - кудахтала бабка. Женщины склонились над нею, и каждая протягивала что-нибудь - кофтёнку или головной платок. В Знаменском соборе величественно ударили в колокол, зазвони - ли и в других церквах - кончилась обедня. - Слава те, Богородица, слава те! - сказала Маруха, а женщины перекрестились. - Сын у тебя родился, Кулина. Спокойно, невозмутимо глядело на мир солнце, и был он прекра - сен - большой, многоцветный, под голубым куполом неба. Почему я написал о ней, о Кулине Красной, умершей задолго до того, как сам я родился на свет? Потому, что люблю её. Образ этой рус - ской женщины, одарённой от природы яркой красотой, незримо витает в городе, в котором я живу. 1968 г. .