Хранительница огня

99 ПИСЬМО Рассказ - «Здрастуй, Лесю! Я з великою цикав... цикавистю... прочитав твого листа...». Самунин Андрей Петрович уже не в первый раз принимался читать это письмо вслух с той насмешливо-язвительной интонацией, которая была несвойственна ему. Он спотыкался на непонятном слове, напи - санном к тому же весьма неясно, - цикавьетю или цикавистю, - и сам не сознавал, что его так задевает и сердит. А оно именно сердило. То есть он брался за «листа» с намерением повеселиться, даже поиздеваться и над тем, кто писал, и над тем, кому послано, а потом уже начинал сердиться. - Здрастуй, - передразнивал он, саркастически усмехаясь. - Что же, по-украински так и пишется: здрастуй? Или ляпнул по неграмотности? Он з великою цикавьетю... прочитав ее листа! С великою радостью, что ли? Или вниманием? Ну да... «Уси мои твердження виявилися немични - ми, необдуманними...». Это еще надо поглядеть, что ты там ей толковал, милый мой. Твои твердження небось такая глупость, каких свет не про - изводил до тебя! «Але, люба, ты не врахувала, що я.... Ишь, не врахува - ла она. Не поняла, что ли?.. Ань, может, ты знаешь, что такое врахувать? Жена выглянула из кухни и сказала с легкой досадой: - Опять ты за то же! И тебе не стыдно читать чужие письма? - Стыдно... С чего это мне будет стыдно? Вон у Тургенева издано полное собрание писем. Я читал - очень интересно. Как говорит одна моя знакомая, письма - это квинтэссенция... чего-то там. Дура. Квинтэс - сенция у нее... вместо ума. Так вот я хочу у тебя спросить: почему пись - ма Тургенева читать нравственно, а вот если некий А. пишет девочке Лесе, то это читать безнравственно? Почему, ну? - Так то Тургенев, господи! Великий человек - и эти двое кто? Срав - нил тоже!