Тетрадь молодого критика

121 Кристина Мартынова Р УССКАЯ МЕЛОДИЯ Очерк 5 июня 1930 года родился профессор Московской консерватории, композитор, чьи произведения звучали в Париже и Нью-Йорке, — Николай Николаевич Сидельников, сын тверского музыканта, дирижера, скрипача, певца и тоже композитора, Николая Михайловича Сидельникова. Сегодня они почти сравнялись в своем забвении — отец и сын. Среди советских композиторов Николай Николаевич Сидельников остался будто затушеванным на общей черно-белой фотографии: вот в первом ряду Шостакович с Прокофьевым, за ними Шнитке, Губайдуллина, сбоку привстали Свиридов и Хренников, и где-то в дальнем углу особняком стоит фигура в простеньком пиджаке... Всегда в одном и том же. Со своего места в тени Н. Н. Сидельников смотрел поверх голов, в будущее музыки, его не ограничивал статус любимца публики. Возможно, именно поэтому в его произведениях впервые появляется музыкально- ассоциативный язык – то, чем искусство живет сегодня. Невозможно писать музыку, оставив Бетховена, Чайковского, Вагнера, Шопена, Мусоргского и других где-то там за плечами. Садясь за инструмент, вы неизменно возьмете их с собой в работу, они встанут плотным кружком за вашей спиной и будут глядеть в еще чистый нотный листок. И нет ничего плохого в том, чтобы начать говорить их словами. Такое высказывание ведет слушателя по музыкальному лабиринту, вам то и дело мерещатся знакомые образы, но на самом деле это лишь тени, созданные композитором. Чтобы вести эту игру, автор должен свободно владеть культурой, как если бы она была языком, который он осваивал с раннего детства. Его слушателю придется встать на цыпочки, чтобы дотянуться до композитора, так легко расправляющегося со всем мировым культурным наследием. Будущий Николай Николаевич, а пока просто Николаша, начнет заниматься под руководством отца уже в пять лет – и никаких скидок на возраст. Ежедневные повторения в течение четырех, а то и пяти часов будут для мальчишки изматывающими и скучными. Тогда бабушка Елена Георгиевна, мачеха Сидельникова-старшего, приехавшая из Пензы на помощь молодой музыкальной семье, в которой на горе и отец, и мать бесконечно заняты в концертах, будет прятать Николашу от уроков в шкаф. Придет из филармонии Николай Михайлович: «А где Николаша? Чего не играет?» Елена Георгиевна ему ответит: «Ой, та баушка и не видала! — а сама, только Сидельников-старший уйдет, дырочки в шкафу гвоздиками делает на задней стенке — переживает, что душно Николаше будет. Так и сидит в шкафу Николай Николаевич, занятия пережидает и в маленькие дырочки глядит.