Михайла Сердюков - Бароно Имегенов

185 ветвлений (толков); это требование должно было строго испол- няться, а особенно строго по отношению тех, кто подавал повод к подозрению в принадлежности к расколу…» (16). А Михаил Иванович такой повод дал своими неявками на ис- поведь, плюс жена его «в 722 г. на исповеди была, а святых таин не причащалась» (17). Да и явное сочувствие новгородского купца к староверам тайны для его обвинителей не составляло. А обвинялся Сердюков, как пишет вышневолоцкий исследова- тель Д. Ивлев, «новгородским митрополитом Феодосием (Янов- ским) в «церковной противности», в том, что не исповедовался и не причащался, а также интересовался учением «расколоу- чителей». На первом допросе (23 сентября) от всех обвинений М.И. Сердюков открестился, далее же сознался в «преступле- ниях», в которых обвинялся» (18). Кто и как его допрашивал вторично «ноября 14-го и декабря 29-го», что Михаил Иванович, вероятнее всего, вынужден был сознаться, сказать однозначно сложно. Ведь и у самого Михайла желание как можно быстрее выбраться из неволи имелось, точно можно сказать, огромное: в течение уже многих месяцев он оторван от ежедневной кру- говерти всех своих многочисленных «слюзных и канальных за- бот», «купецких сует», без которых не мыслил жизни, а ещё и семья, и тяжело болеющий двухлетний сынишка. Да и вся его дальнейшая благотворительная деятельность стала иллюстра- цией к тому, что единственное его прегрешение заключалось в сочувствии к староверам. Но я думаю, что всё-таки не кривил душою Сердюков отвечая на 19-й вопрос, «не ради того якобы сожалея о раскольниках и староверами называющимся, а ради имени Божия то чинил». Ведь официально с Сердюкова сняли все подозрения в старообрядчестве, и заявлять, что Михаил Могилёвская пустынь. Фото конца XIX в.