Удомля - "Русский Барбизон"

113 верил, их любил, знал и понял, что это есть в них та будущая свободная, счастливая Россия» ( Кац ). Как и Бялыницкий-Бируля, и другие друзья- художники, Моравов много охотился в Удомель- ском крае. Комментируя старую фотографию, изображающую Моравова и Бялыницкого-Биру- лю на охоте, его сын писал: «Знаю только, что В.К. и отец не раз участвовали в медвежьих охо- тах. Я же помню гарусовский период, дичи тог- да было в ближайших к Гарусову местах очень много... Ведь стоило отойти от Гарусова на час- другой – и целая связка куропаток. Довольно часто отец ходил и далеко, и не потому, что надо было добыть еду, а чтобы побыть в природе, по- смотреть закаты, побывать в дальних деревнях, где его хорошо знали и хорошо к нему относи- лись. Всё это, по-видимому, помогало ему нахо- дить сюжеты для своих картин» ( Кац ). В Гарусово друзья-художники жили и зимой, обычно приезжая к рождественским праздни- кам, устраивали ёлку, на которую приходили крестьянские дети и взрослые. В 1903–1911 гг. Моравов преподавал в Худо- жественно-полиграфической школе при издатель- стве И.Д. Сытина, которой руководил его настав- ник по училищу Н.А. Касаткин. Школа готовила книжных иллюстраторов-графиков. Для издатель- ства Сытина Моравов пишет ряд картин для аль- бома «Русская история в картинах»: «Декабристы в Чите» (1911), «Военные поселения», «Аракчеев- щина», «Прорытие Ладожского канала» и другие. В 1908–1909 гг. волей случая Моравов ил- люстрировал книгу Софьи Андреевны Толстой, жены Л.Н. Толстого, и получил приглашение приехать в Ясную Поляну. В усадьбу он при- ехал к вечеру и был определён на постой в биб­ лиотеку: «В доме наступила тишина, та особая, мирная, которую можно ощущать только в де- ревенском доме старой усадьбы в поздний час ночи», – записал Моравов. А наутро он нос к носу столкнулся с Л.Н. Тол- стым, который вошёл в дом с улицы весь в снегу, «в каком-то старом пальто и валенках, простой, обая- «Ну чем Вы так покорили сердце Толстого?..» тельный, родной русский старик из деревни. – «А, знаю, знаю Вас, Ваши рисунки хороши, а Софья Андреевна огорчена, что такие хорошие рисунки будут сделаны к её плохим рассказам». В ближай- шей к усадьбе деревне Моравов спросил крестьян о жизни, на что те ответили: «Да что, милый, вот работаем, а всё из бедности не выбраться...» За поздним завтраком тет-а-тет Толстой по- интересовался: «Вы, наверное, хотели бы и меня написать?.. Я позировать не люблю, а если хотите, приходите ко мне в кабинет, когда я работаю, и тоже работайте. Мы не будет друг другу мешать». Лев Николаевич работал, а Моравов писал «вели- кого Льва». Иногда Толстой задавал «дежурные» вопросы: «Над чем работает Репин?» Закончив работу в усадьбе, Моравов вернул- ся в Москву. Спустя неделю там же оказалась С.А. Толстая и пригласила зайти к ней Алек- сандра Викторовича. В ходе беседы об иллюст­ рациях к своей книге Толстая вспомнила о пребывании художника в Ясной Поляне: «Ска-