Удомля - "Русский Барбизон"

116 было очень важно для него, он всегда придавал большое значение достоверности и историче- ской точности изображаемого события. Обладая мягким характером и большой терпимостью к людям, отец всегда оставался непреклонен, когда ему встречалась небрежность и легко- мыслие в трактовке исторических фактов тем или иным художником. Он нередко повторял слова К.А. Тимирязева о том, что «одна действи- тельность была и будет предметом истинного, здорового искусства». О том же он постоянно говорил учащейся молодёжи в беседах у себя в мастерской или дома. Прежде чем начать рабо- тать над картиной, отец знакомился, когда это требовалось, с литературными источниками и архивными документами. В других случаях мно- го наблюдал, находясь на месте действия, бесе- дуя с людьми, а затем уже ждал погоду, освеще- ние, что, пожалуй, он не всегда считал главным. Исключением из того была работа над пейза- жем, которую отец очень любил. (К сожалению, его работы над пейзажем, в большинстве своём, разошлись по частным собраниям, хотя некото- рые из них могли бы быть в музеях страны)». Моравов участвует в работе комиссии по охране памятников культуры. В 1918–1921 гг. вместе с Бялыницким-Бируля, Архиповым, Ко- ровиным, Богдановым-Бельским, Рождествен- ским организует Свободные государственные художественные мастерские на даче «Чайка», где все они преподают различные дисциплины. «Наступает рабочий день, Филипп Ильич (Бе- логлазов, художник – Д.П. ) подготовляет всё к классным занятиям: собирает учащихся, выдаёт им материал для работы и вообще наводит по- рядок. В окно виден крупный силуэт Моравова, дви- гающегося от Гарусова к «Чайке», сегодня он руководит классами. На крыльце слышится стук обиваемых от сне- га валенок. Открывается с морозным скрипом наружная дверь, и появляется грузная фигура Александра Викторовича в охотничьей куртке, ушанке на голове, высоких фетровых сапогах, с высокой палкой от зонта для живописи. Его ру- мяное от мороза лицо красивого украинского типа вносит мужественное начало в среду юных художников-учеников. Александр Викторович раздевается, перекидывается с Филиппом Ильи- чом фразами, главным образом о хозяйственных делах» ( Рождественский ). В 1919 г. друзья-художники организуют первую выставку художников-передвижников в Твери. В это время в Гарусово Моравов пишет карти- ну «Семейный портрет» (1918–1919, ТОКГ) – свою жену и сына. Портрет излучает семейное счастье и гармонию. «Отец купил в бывшем имении Островно старинный рояль, некогда принадлежавший помещикам Ушаковым. Моя мать в те годы много играла» ( А.А. Моравов ). Моравов продолжает оставаться бытописате- лем русской деревни и фиксирует социальные «Заседание комитета бедноты» изменения в ней: «Вся деятельность отца, – вспоминал сын Алексей, – в то переломное вре-