Удомля - "Русский Барбизон"

74 написал картину. Среди овса лежали крашеные яйца. А за окном видна берёзовая аллея. Когда кончил, позвал нас и показал нам. Мы все были в восторге, а он хвалил нас, что мы ему столько на- копали цветов, так постарались. Где эта картина, я не знаю, а как бы хотелось взглянуть на нее по прошествии многих лет. (Вероятно, Жуковский неоднократно повторял этот сюжет, см., напри- мер, «Праздник весны» (1911) – Д.П. ). Марусю пригласили преподавать рисование в школе. Ей дали три школы: в Поддубье, Еремко- ве и ещё в какой-то школе, я забыла её название, кажется, в Попове, за Еремковым. Когда была годовщина Октябрьской революции, райиспол- ком (он был тогда в Еремкове) предложил нам с ней сделать флаг с гербом и надписью: «Про- летарии всех стран, соединяйтесь!» и другой – с надписью: «Вся власть советам!» Сказали нам: «Должны быть серп и молот и колосья ржи». А мы с ней не знаем, как это делать. Тут нам на помощь пришёл Станислав Юлианович. Он в углу нарисовал мелком, а Маруся раскрасила, а потом взяли у моей мамы кусок белой тесём- ки. Станислав Юлианович написал буквы, а мы пришили белые тесёмки, весь вечер и чуть не до полночи трудились. Флаг прикрепили к древкам, которые сделал очень хороший местный столяр- краснодеревец Алексей Капитонович Лебедев, он жил тогда в Поддубье. В Октябрьский празд- ник мы ходили на митинг в Еремково, и там нас пригласили в исполком на торжественный обед. Жена Станислава Юлиановича София Пав- ловна тоже писала маслом, но она писала пор- треты. И вот, как бы шутя, он подбил её ис- полнить портретную галерею молодёжи. Она согласилась. Сначала написала портрет одной учительницы, Сабининой Елизаветы Павловны (дочь о. Павла – дьякона Поддубской церкви, учительница школы с. Поддубья – Д.П. ). Это была очень красивая блондинка. София Павлов- на написала её в чёрном с ниткой жемчуга на шее. Станислав Юлианович ей советовал и ино- гда подправлял. Потом она написала портрет Маруси в розовой блузке, потом Танечки Ки- селевой в белой блузке, потом Павлуши Зубова в тужурке «реалиста». А больше она не успела. С питанием становилось всё хуже и хуже, пошли разговоры: «Что если нам поехать в Вят- ку?» Вслед за этими разговорами последовал и сам отъезд» ( Горелов , с. 222). Небольшой фрагмент творческого процес- са Жуковского и жизни семьи зафиксировал в своих воспоминаниях Н.П. Зубов: «Однажды я видел, как Жуковский сидел за мольбертом около моста через реку (Меглич – Д.П. ), при впадении ее в озеро Молдино, а его свояченица Таня Киселева качала ногой жердь, брошенную в воду, чтобы получались мелкие волны, блес­ тевшие на солнце. Мой брат Павел, сверстник Тани Киселевой, в эти годы дневал и ночевал в этой симпатичной семье. София Павловна пи- сала с него портрет, просила мужа подправлять, но он сказал, что не специалист в этом жанре. Станиславу Юлиановичу приходилось забо- титься также и о семье больного брата, кото- рый целыми днями неподвижно сидел в кресле и курил свою неизменную трубку. София Пав- ловна бывала у нас в Покровском. Мама дава- ла ей корзиночку картошки (по тем временам большая ценность), и я её провожал. Трудно жилось в это время их многочисленной семье. В ее составе были только художники и арти- сты, а в годы Гражданской войны всем было не до картин» ( Горелов, с. 255).