Бологое

Наш бомбардировщик возвращался с задания, летел в направлении от Ленинграда. Над озером Пирос внезапно на него вынырнули два немец- ких «Мессера». Экипаж нашего самолета (он был переделан в военный из гражданского самолета) вынужден был принять неравный бой. Отстреливаясь, летчики приняли решение уклониться от курса, ле- теть к станции Березайка, надеясь на возможную защиту наших зениток, охранявших ж.д. мост через реку. Фашисты, словно шмели вились вокруг нашего самолета. Жители Рютина видели все это. И вот уже по крышам Подмошья стучат пули. Вдруг снаряд одного из «Мессеров» попал в бензо- бак нашего самолета. Он загорелся и, весь охваченный пламенем, словно ржаной сноп, стал стремительно терять высоту; срезал, как бритвой, лес, «садясь» в болото. Глубоко врезавшись в покрытый мхом торф, разва- лился на куски. В самолете было трое наших летчиков. Двое из них выпрыгнули на па- рашютах, но у одного парашют не раскрылся… Лишь один благополучно приземлился недалеко от горящего самолета. В самолете что-то еще взрывалось. Третий пилот сгорел в самолете: «прибежали, голова склонена, сгоревше». Жители деревни Подмошье были в это время на покосах и с ужасом наблюдали такой исход воздушного боя. Как только наш бомбардировщик стал терять высоту и падать, девча- та бросили вилы и грабли и стремглав побежали к месту падения самоле- та. Первыми подбежали и осмелились подойти к горящему самолету Фрося Елисеева и Паша Петрова. Нашли и спустившегося летчика: рука и нога сломаны, лицо обожжено. — Ты кто? — спросила его одна из подошедших девушек. — Я русский. Где я нахожусь? — На Бологовской земле. Тут подбежали и другие женщины. Все вместе своими передниками, как могли и умели, перевязали ему ноги. К ногам привязали палки. Кто-то успел сбегать в деревню (километра полтора), принес летчику молока. — Мамаши, наклоняйтесь, рвутся пули! — беспокоился раненый. Сравнительно скоро к месту падения самолета наехали машины, много военных прибыло с ними. Летчика увезли в Бологое, а двоих погибших захо- ронили тут же, на берегу Малого болота. Гроб в деревне делать было некому. Один из немногих оставшихся в Подмошье стариков Г. К. Кондратьев похоронил их: наклал еловых лапо- чек, потом дощечки. На них и уложили тела погибших. Потом школьники с Рютина сделали ограду. Приезжали на могилу родственники погибших. В послевоенное время приехали из бологовского военкомата, вырыли останки, завернули косточки и увезли для перезахоронения в братскую мо- гилу». Так вот и бывало в реальной прифронтовой жизни. 30 июня 1964 года автор отыскал место падения самолета. Остатки бомбардировщика после войны сданы местными жителями в металлолом, 240