Б.Н. Полевой на страницах газеты «Правда» (1941 – 1945 гг

23 Жму гашетку еще и еще, пуская короткие очереди. Только теперь прекрасно понимаешь высокое волнение снайпера, стреляющего по врагу, волнение, о котором столько раз приходилось слышать. Зубы стискиваются, губы невольно шепчут в такт нажиму пальцев, посылающих смертоносные очереди: — Вот вам, гады, вот вам за все!.. Без устали работают пулеметы нашего пикировщика. Следом летит комиссар части Маковей, посылая на головы немцев второй ливень зажигательных и бронебойных пуль. Взмываем вверх и делаем еще заход. Кусок дороги у моста превращен в дымящееся кладбище пылающих, искалеченных машин. Задание выполнено. Самолеты развертываются и ложатся на обратный курс. И снова снежный аэродром на опушке старого леса. Два пилота в широких меховых комбинезонах докладывают командиру о выполнении задания. Карандаш подполковника Оленева ползет по карте и крестом зачеркивает нанесенные на нее скопления вражеских машин у моста. «Правда», 6 января 1942 г. Месть подлым выродкам Вот он, этот необычный документ — четвертушка тетрадного листа в косую линейку, на котором химическим карандашом крупным решительным почерком выведено: «Приговор. Именем Советских Социалистических Республик суд партизанского отряда приговаривает бывшего трактирщика, ныне предателя и гада, продавшегося немцам и назначенного ими волостным старшиной — Дьяконова Николая, и бывшего конокрада, вора, волостного писаря, выдавшего за мешок муки немцам семьи коммунистов и советского актива — Федора Креушева, — к смертной казни, расстрелу. Председатель суда П. Секретарь суда Л.». Партизанский суд, вынесший этот приговор, состоялся недавно в глубоком немецком тылу, в сотнях километров от линии фронта, в Холмском районе, Калининской области. Ворвавшиеся в этот район немцы принялись безудержно грабить местное население. Чтобы придать своим грабежам какую- то видимость законности, они отыскали бежавших из тюрем уголовников, подходящих им людей, назначали их волостными старшинами, сельскими старостами и так называемыми хозяеводами. С помощью их они начали выкачивать у населения сначала колхозный урожай, а потом и добро колхозников из комодов и сундуков. Большинство этих «представителей местной власти» были матерыми ворами, специалистами по кражам и взломам. Но колхозники зарывали свое добро в землю, опускали его в колодцы, сыпали зерно в озеро — пусть пропадает, лишь бы не досталось