Б.Н. Полевой на страницах газеты «Правда» (1941 – 1945 гг

49 Вокруг населенного пункта была организована оборона. К дорогам, подсохшим косогорам — всюду, откуда можно было ждать атаку немецких танков, были высланы засады истребителей. Разведчики оказались правы. На рассвете противник открыл по нашим позициям артиллерийский и минометный огонь. Но снаряды врага били мимо цели. Наши бойцы расположились за пределами деревни в хорошо замаскированных позициях, артиллеристы и минометчики выжидали. После огневой подготовки немцы пошли в атаку. Впереди шло 20 танков. Когда они были в нескольких метрах от наших окопов бойцы-истребители без промаха стали бить по ним из противотанковых ружей, забрасывали их зажигательными бутылками. С косогора, где находился наш командный пункт было видно, что несколько танков застыли на дорогах, заградив путь остальным. Танки немцев затормозили свой ход и тогда по ним ударила наша противотанковая артиллерия. Вскоре восемь темнозеленых машин с белыми крестами на боках с разбитыми башнями неподвижно стояли на дорогах. Остальные танки повернули назад. В рядах немцев, лишившихся танкового прикрытия, наступила паника. Беспорядочно отстреливаясь, они бросились назад по всем трем направлениям, откуда шли в контратаку. И на каждое из этих направлений фашистов встречал губительный огонь наших пулеметов. Наша пехота прицельным огнем била по отступающим немцам. Наша артиллерия накрывала их на дорогах, заставляя бежать по вязкой весенней целине. И тут меткими очередями косили немцев автоматчики. Немецкая контратака провалилась. Немцы бежали с поля боя, оставив восемь подбитых танков и сотни трупов солдат и офицеров. О количестве захваченных трофеев судить пока трудно. Их много. Подсчет трофеев продолжается. «Правда», 30 апреля 1942 г. Штурмовик Николай Чувин Случилось так, что свой первый боевой вылет на штурмовку Николаю Чувину довелось совершить на Брянщине, в родных местах, где он родился, вырос, где постиг свою первую профессию слесаря-лекальщика, где с летного поля местного аэроклуба в первый раз поднялся над родной землей. Самолеты, как полагается штурмовикам, шли низко, порой задевая за верхушки деревьев. Чувин вел свой штурмовик над родными, разоренными, выжженными немцами местами, и сердце его тяжелело от горечи, ненависти и нетерпения поскорее встретиться и поквитаться с врагом. Он жалел, что он не истребитель, что ему нельзя круто взмыть в небо, перехватить на воздушных путях немецких бандитов, бомбящих дороги с беженцами, ринуться на них, что вместо этого приходится «ползти», маскируясь в складках местности, скрытно